Кремлевские любовницы - [69]

За месяц до убийства Зайдера вызвал Котовский. Он должен был помочь семье командира собраться в дорогу. Котовский доверял Майеру и не мог предположить, что вместе с ним едет беда. Тем более, что отношения между Григорием Ивановичем и Майером были вполне нормальными. Следуя самой простой логике, можно предположить, что Зайдер должен был быть благодарным Котовскому за полученную работу. В противном случае он, как бывший содержатель публичного дома, не мог бы рассчитывать ни на что. В те годы биржи труда были забиты безработными. В 1925 году их насчитывалось 1,5 миллиона.

Так что же заставило Зайдера нажать на курок пистолета?

Во время следствия Зайдер заявил, что убил командира, потому что тот не повысил его по службе. Надо отметить, что версия «преступник стрелял из ревности» на суде даже не всплывала.

Одновременно с судом над Зайдером в этом же здании проходил суд над уголовником, ограбившим зубного техника; Уголовник получил высшую меру, а Зайдер — 10 лет.

Но это еще не все. Майера поместили в харьковский допр, где он, просидев некоторое время, стал заведующим тюремным клубом. Затем Майер получил право выхода в город. А уже через 2 года после приговора его освобождают и Зайдер преспокойно устраивается на железную дорогу сцепщиком.

В 1930 году 3-я Бессарабская кавалерийская дивизия праздновала 10-летний юбилей боевого пути. На праздник были приглашены все ветераны дивизии. Среди них была и Ольга Петровна, прошедшая с мужем не одну версту огненных дорог гражданской войны. Во время праздника к ней подошли три котовца и сказали, что приговорили Зайдера к смерти. Жена Котовского начала было возражать, но котовцы и слушать не хотели. Ольга Петровна действительно не желала этой смерти: Зайдер был единственной ниточкой к разгадке тайны смерти мужа. Убедившись в том, что котовцы приведут свой приговор в исполнение, она рассказала об их плане командиру дивизии Мишуку, а затем поставила в известность политотдел дивизии.

Но несмотря на все ее старания, вскоре труп Зайдера был найден неподалеку от харьковского городского вокзала. Тело лежало на рельсах — видимо, те, кто его убил, рассчитывали на то, что проходящий в этом месте состав обезобразит труп до неузнаваемости.

Несмотря на то, что многим были известны фамилии котовцев, жестоко расправившихся с убийцей, их никто не стал искать.

Это и не удивительно, ведь в дивизии знали о готовящемся покушении, но не предприняли никаких мер. Более того, все информационные пути к расследовавшему дело районному отделению милиции оказались перекрытыми.

Вероятнее всего, сам Зайдер не имел никаких мотивов к совершению столь страшного преступления — за ним кто-то стоял. Но вот кто?

Этот «кто-то» обладал огромной властью, раз мог свободно манипулировать судьями и следственными органами, засекретить материалы процесса. В деле не промелькнуло ни одной более или менее правдоподобной версии случившегося в Чебанке.

За то, что Майер был всего лишь исполнителем, говорит и тот факт, что за несколько дней до случившегося знакомые жены Зайдера отметили появление у нее нового колье — не менее дорогого, чем подаренное мужем в дни процветания его бизнеса. Вряд ли Зайдер купил его на честно заработанные в котовской дивизии деньги.

В 1936 году Ольга Петровна узнала от Тухачевского, что в Варшаве вышла книга некоего польского офицера. В ней автор утверждает, что Котовского убила Советская власть. Произошло это потому, что Григорий Иванович имел слишком независимый, прямой характер да еще пользовался огромной популярностью в народе. Он обладал реальной силой, которая могла объединить под своим знаменем не только воинские соединения, но и народные массы.

Говоря об этой книге, Тухачевский хотел дать понять, что убийство Котовского имело явный политический оттенок Организовали его, вероятно, те, на чьем пути стоял М. В. Фрунзе, ставший в 20-е годы заметной фигурой в руководстве партии и государства. Котовский был очень дружен с Фрунзе, и вместе они составляли реальную силу. Сообща они сумели даже переубедить Сталина — большого противника образования Молдавской АССР, и республика была образована. В то же время, когда остро стал вопрос о модернизации кавалерии, они отстаивали позицию переделки кавалерийских частей в мотомеханизированные, в то время как Ворошилов и Буденный настаивали на сохранении крупных кавалерийских соединений. Полемика доходила до прямой конфронтации. Несмотря на то что тогда позиция Ворошилова и Буденного возобладала, вскоре даже Буденный понял, насколько были правы его оппоненты.

Котовский был талантливой, разносторонней личностью. И если Фрунзе настаивал на назначении его на должность заместителя Наркомвоенмора, Дзержинский видел Котовского начальником Трудфронта — организации, занимавшейся восстановлением фабрик, заводов и других гражданских объектов. Куйбышев при этом дал Григорию Ивановичу блестящую характеристику как хозяйственнику. Но Фрунзе упорствовал, считая, что Котовскому надо остаться в армии и всячески способствовать росту своей карьеры. Тем более, что на недавно завершившихся военных маневрах он проявил себя блестяще.