Кража - [46]
— Я действительно ничего не знала. Почему вы не верите? Хитрить с вами не собираюсь. Бесполезно. Я слышала о вас. Прежде, чем идти, слышала, — на глазах ее показались злые слезы.
— Зоя Павловна, правда не так уж редко бывает горькой. Но даже и горькая, она никогда не несет зла.
— Не несет? Я во всем себе отказывала, экономила, копила… Тридцать лет живу на свете и только слышу «правда, правда»… Лично меня эта правда бьет и справа и слева, напрямую и рикошетом. Только и успеваю поворачиваться.
— Ну это уж вы наговариваете.
— Нет, не наговариваю. Да что там! Вот и сейчас. Не успела сказать, что работаю в ювелирном, а у вас на лице улыбочка понимающая сразу же появилась. Как же! Рядом с золотом человек стоит, значит, к рукам оно прилипает. У огня, мол, и не обжечься…
— Работа ваша тут ни при чем, главное — человеком быть настоящим. Тогда и пыль, пусть даже и золотая, не пристанет к нему.
— Наверно, — задумавшись, согласилась Зоя Павловна, и эта внезапная ее покорность опять смягчила Солдатова. Медвецкая то раздражала его, то вызывала сочувствие.
— Вы в отпуске были? — Да.
— На юге? — спросил Солдатов. — Загар еще сохранился.
— В Мисхоре. Тоже в копеечку стало! Все, что за год накопили. — Она искала сочувствия. Что-то хотела добавить, но осеклась. Не решилась закончить свою мысль.
— Протокол описи имущества у вас при себе? — спросил деловым тоном Солдатов.
— Конечно. — Она торопливо достала из сумочки вчетверо сложенный лист.
Две сберегательные книжки на три тысячи сто рублей, пять чешских хрустальных ваз, пять колец желтого металла, два из них с камнями голубого и малинового цвета, браслет желтого металла весом в сорок один грамм, норковый жакет, два ковра два на три (голландского производства), наличных денег тысяча восемьсот рублей, облигаций трехпроцентного займа на две тысячи четыреста рублей…
Солдатов дальше читать не стал и вернул протокол Медвецкой. Она напряженно и вопросительно глядела на него.
— Что я могу сказать? Конечно, вопросов, судя по вещам и учитывая арест Шахова, к вам будет немало.
— Вот-вот, я об этом и говорю, — заволновалась она. — Но при чем здесь Шахов? Какое он имеет отношение к этим вещам? Не он их наживал, не… — Она не закончила фразу и переключилась на другую. — При такой постановке я же без вещей останусь. Чувствую…
— Зоя Павловна, — теперь Солдатов старался не поддаваться эмоциям, — я вас уверяю, что все со временем выяснится самым объективным образом. На то и следствие. Но сейчас у меня лишь самое общее впечатление о ваших с Шаховым имущественных отношениях. Вы понимаете меня? Передо мной пока сплошные вопросительные знаки.
— Боюсь, — усмехнулась она, — что вы их выпрямите в восклицательные, а потом превратите в точку уже для меня. — Медвецкая смотрела на него напряженно. — Подумайте, о чем вы говорите! — Голос ее задрожал. — Перед вами живой человек, плачущая женщина, а вы — проверка, разбор фактов…
— Да, конечно, проверка будет. А как же? Без нее нельзя. Разве вас больше устроит, если я скажу неправду?
— Все равно у вас ничего не выйдет! — вдруг закричала она, как человек, у которого из-под ног уходит почва. — Отобрать вам мои вещи не удастся. Не выйдет. Облизнетесь только. Да, да, облизнетесь. Я юриста найму…
И Солдатов окончательно убедился, что Медвецкая вовсе не так уж обескуражена и взволнована его словами, как хочет показать. Она играет. Но для чего?
— Зоя Павловна, — сказал он, — ваш тон явно неуместен. Подумайте, о чем и как вы говорите!
— Извините меня, пожалуйста. Я погорячилась. Но поймите и меня… — Она страдальчески улыбнулась. — Я нервничаю и устала.
Солдатов отметил: глаза Медвецкой сухие, не заплаканные. Перед ним были как бы два разных человека: один — безудержный в своей ярости, другой — смирившийся и покорный.
Он видел, что Медвецкая устала, что настал момент, когда он может без особого труда потянуть за кончик запутанного ею же клубка и добраться до истины. Но делать этого не стал. Ведь это же был не допрос. На него нахлынула какая-то неловкость за минутное чувство безжалостности к этой женщине.
А может быть, она сейчас вовсе не играет, а в самом деле страдает? Он участливо посмотрел на Медвецкую, протянул руку и дотронулся до рукава ее плаща. Она отодвинула руку и взглянула на него с любопытством.
— Зоя Павловна, скажите откровенно, почему вы пришли в уголовный розыск сегодня? — Тон, которым он спросил, требовал ответа.
— Хорошо, я отвечу честно. Только… помогите мне! Поможете, если я скажу правду? Оставьте мне мои вещи… Я же во всем себе отказывала, в дом старалась принести…
— Все зависит от того, какой будет правда, — уклончиво ответил Солдатов.
Медвецкая, усевшись поудобнее в кресле, заговорила охотно, уверенно, поглядывая изучающе, словно желая убедиться в том, что Солдатов слушал ее заинтересованно.
Она рассказала о вещах, которые Шахов в последние полгода сдавал в комиссионные магазины по чужим паспортам, об автомобильных приемниках, проданных двум директорам магазинов, о денежном вкладе на две тысячи рублей, который он сделал в пригородную сберегательную кассу. Она говорила быстро, подробно, как бы заранее предвидя возможные вопросы.
Среди профессионалов уголовного розыска Владимир Федорович Чванов в особых рекомендациях не нуждается. Его вклад в теорию и практику борьбы с преступностью поистине трудно переоценить. В органах милиции с 1942 года. Начал помощником оперуполномоченного отделения милиции в Москве, и почти сразу – ответственные участки работы в МУРе. Работал в должности начальника отдела ГУУР МВД страны.
Среди профессионалов уголовного розыска Владимир Федорович Чванов в особых рекомендациях не нуждается. Его вклад в теорию и практику борьбы с преступностью поистине трудно переоценить. В органах милиции с 1942 года. Начал помощником оперуполномоченного отделения милиции в Москве, и почти сразу – ответственные участки работы в МУРе. Работал в должности начальника отдела ГУУР МВД страны.
Книга посвящена проблемам борьбы с преступностью среди молодежи. Герои повести — сотрудники уголовного розыска Арсентьев, Таранец и другие, работающие по раскрытию квартирных краж. В повести рассматривается ряд вопросов, связанных с причинами и условиями нравственных срывов, провалами человеческой совести, драмами людей, утративших верные жизненные ориентиры.
Рассказы и повести издаются в двух книгах «Утопающий во грехе» и «Вернуться, чтобы уйти». Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы — с первых лет своей работы в правоохранительных органах, — а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи. К го фоном, в частности, стали невероятные просторы и берега, на которые выбросило русских людей эхом гибели большой Советской империи, — от вымышленного южнорусского города Лихоманска до самых настоящих бульваров Парижа. Но ним можно увидеть, как стремительно менялась ваша жизнь в последние годы, как менялись люди, их представления о добре и зле, о том, что можно, а что нельзя, что прощается, а что — никогда…
Семейную пару непременно ожидала бедность, если бы мужу не пришла в голову мысль застраховать жизнь супруги на внушительную сумму.
Капитан милиции Петрович, несмотря на свой богатый опыт, не мог припомнить такого криминального беспредела. Черногайск в одночасье захлестнула волна профессионально исполненных убийств. На первый взгляд они никак не были связаны между собой. Но по мере того, как капитан проводил расследование, один за другим начали всплывать любопытные факты. Например, выяснилось, что всех этих людей убрал один и тот же киллер. И что жертвы не так давно ездили на экскурсию в Москву – в составе одной группы...
С присущей ему точностью наблюдении автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. В романе «Голова лошади» он описывает мир хастлеров – профессиональных игроков в азартные игры и спортивные состязания.
С присущей ему точностью наблюдений автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. Сборник рассказов `Дети джунглей` посвящен подросткам, проводящим время на улицах Нью – Йорка. Наркотики, грабежи и убийства – неотъемлемая частьих опасной жизни…
Роман о тех, кто в погоне за «длинным» рублем хищнически истребляет ценных и редких зверей и о тех, кто, рискуя своей жизнью, встает на охрану природы, животного мира.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.