«Крайние меры» - [34]

найти выход из этого хаоса? Почему все должно быть настолько искаженным, неопределенным и

совершенно непонятным. Прекратиться ли это прежде, чем я развалсь на куски, которые

невозможно будет собрать?

Хотела бы я сейчас оказаться с кем-то, кто бы успокоил меня, сказал бы, что моя жизнь не

закончилась в день похорон отца. Я хотела попасть в укромное место, чтобы забыть об этом.

Существует ли этот человек, который поможет мне?

На данный момент самое огромное мое желание – оказаться в объятиях Джоша. Мне было не

страшно с ним, потому что я знала, что он никогда не будет в армии, не будет похоронен,

завернутым в американский флаг.

– Эмбер? – Послышался испуганный голос Гаса из-за двери.

Я вытерла слезы, благодарная тому, что после смерти отца стала использовать водостойкую

тушь.

– Мама опять плачет.

– Ей тяжело, потому что сегодня нам привезли папины вещи.

Он кивнул, протянул мне руку, я взяла ее, и мы спустились по лестнице. Остальные папины

вещи были сложены на диване, ожидая маму, которая должна была сказать нам, что с этим делать.

Я нашла военную кепку и, долго думая, надела ее на голову Гаса. Это не значит, что он будет

солдатом, я просто хотела увидеть, как он будет смотреться в ней.

Краем глаза я уловила блеск алмаза на бабушкином обручальном кольце. Она потеряла обоих:

сына и мужа. На ее глазах были слезы, но она больше не позволяла им упасть, потому что сейчас

успокаивала маму, пытаясь взять и часть ее боли.

Я села рядом с мамой, которая уже перестала плакать.

– Мам, ты хочешь, чтобы мы разобрались с этим сейчас или сделаем это позже? Нам не

обязательно делать это прямо сейчас.

Ее глаза бегали по комнате, пока она не нашла коробки. Затем, она приняла свое первое

решение, связанное с папой.

– Верните коробки с формой солдатам, а личные вещи оставьте пока здесь. Не все

обязательно делать сейчас, верно?

Я улыбнулась.

– Верно.

Мы собрали униформу назад в коробки, но оставили некоторые фотографии, принадлежности

для бритья и остальную мелочь. Компьютер тяжело будет восстановить. Я взяла копию своей

56

любимой книги «Пророк» Джебран Халиль в твердой обложке. На ней были отпечатки его рук. Я

улыбалась, листая книгу и натыкаясь на любимые отрывки. Неожиданно выпали какие-то

документы. Закрыв книгу, я подняла их: запечатанные конверты с именами Джун, Эйприл, мамы,

Дисембер и Гаса.

– Мам? – Я показала ей письма.

Она задержала дыхание и взяла конверт со своим именем у меня из рук. Остальные письма я

всем раздала. Ему удалось оставить частичку себя нам. Я слушала звук разрывающейся бумаги с

наслаждением: все тут же стали вскрывать конверты. Все, кроме меня. Ели я открою это сейчас, то

не услышу ничего больше от папы снова. Я не могла согласиться на это .И засунув своё письмо в

задний карман, пошла помогать Гасу.

– Оно адресовано мне, – сказал он и ушел в комнату.

Все захотели уединиться.

Я закончила упаковывать вещи и отнесла оставшееся в комнату мамы. Она сама не сможет

сделать это сейчас, но захочет позже. Она пережила это сейчас, и я знаю, переживет снова.

Я позвонила Сэм, предупредив, что ночью останусь с семьей и свернулась калачиком на

кровати.

Солнце взошло, снег покрыл все вокруг, в том числе и наше безумие. Я спустилась вниз на

запах жареных колбасок и пение мамы. Мамино. Пение. Выглянув из-за угла в стиле нинзя, хотела

убедиться, не подменили ли нам ее ночью. Она пела «Les Misérables», которая звучала довольно

иронично при готовке завтрака.

- Доброе утро, соня, – весело сказала мама.

Я села в бар, бабушка вручила мне чашку кофе. Мне страшно было проснуться и увидеть

маму, снова плачущую.

– Похоже, выпал снег, – сказала я, пытаясь найти нейтральную тему для разговора.

– Сегодня выпало семь дюймов, но, мне кажется, завтра аэропорт вновь будет работать, –

ответила бабушка, подмигнув мне. – Я заказала билет на завтра. Подбросишь меня до аэропорта?

Я покачала головой.

– С удовольствием.

Рада отвести ее, но, признать, жаль ее отпускать. Я сделала большой глоток кофе и

посмотрела на маму. Она передвигалась с некоторой легкостью, может быть, немного резче, чем

обычно, но она была здесь. Ее взгляд был всё ещё пустым, но после прочтения вчерашнего письма

она изменилась, в лучшую сторону. Мама возвращается к нам.

К пяти часам я уже сидела в своем маленьком фольксвагене и действительно хотела скорее

попасть в свою квартиру. Там я хотя бы могла отвлечься учёбой. Теперь понятно, почему бабушка

хотела, чтобы я как можно быстрее переехала к Сэм. Я бы задохнусь в своей печали дома.

Бабушка собрала свою корзину и села на диван рядом со мной. Она достала флаг, который

висел возле нашего окна. Я помнила традицию, - когда на войне находился сын или муж, или брат,

вешали белый флаг, на котором по центру была изображена красно-голубая звезда. Это предмет

гордости: семья сделала свой вклад в дело всей страны. Когда родной погибал, красно-голубую

звезду меняли на золотую. Я смотрела, как бабушка аккуратно обшивала эту звезду золотыми

нитями.

– Ты ждала этого, да? – спросила я. – Ты хотела дождаться его вещей, прежде чем уехать.

Она посмотрела сначала на свои очки, которые использовала при шитье, а потом на меня.