Край вечных туманов - [48]

– Я снова отправляюсь в Англию, – сообщил мне отец в конце июня, – и в Хартвел-Хауз у меня будет встреча с графом д'Артуа. Я привезу Жану его родовое имя и титул, будьте уверены.

– А я, я снова останусь одна?

Принц мягко сжал мою руку.

– Нет. Вы не будете одна.

Заметив мое недоумение, он добавил, сдержанно улыбаясь:

– На днях сюда приедет наш друг маркиз де Лескюр. Его отряд по соседству с моим, вы же знаете. А еще с ним будет женщина, наша связная. Она поедет со мной в Англию.

Лескюр… Он снова будет рядом со мной. Отец знал, какое имя может меня успокоить. И он позвал именно того человека, который был мне нужен.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ГРАФИНЯ ДЕ КРИЗАНЖ

1

Был чудесный вечер, вернее, тот предвечерний час, когда сумерки еще не сгустились, а солнце из золотого становится пурпурным. Золотисто-карие тени ложились на землю, а небо было еще светлым и голубым, как краски ляпис-лазури.

От нечего делать я вышивала шелком напрестольный покров, то и дело поглядывая в окно. Чем не принять меня за сестру Анну из старой сказки о Синей Бороде? Словно услышав мои мысли, на дороге, вьющейся вдоль речной излуки, показались несколько всадников. Они скакали галопом, я видела, как ветер развевает белые ленты у них на шляпах.

– Мой отец в замке, Маргарита?

– Конечно. Сегодня он ждет каких-то гостей.

– Ну так ступай скажи ему, что они едут.

Маргарита медленно отправилась исполнять приказание.

Хотя, пожалуй, отец еще раньше, чем я, узнал о приближении всадников. К тому же он должен был послать предупреждения наблюдательным постам, иначе гостям вряд ли удалось бы проникнуть так близко к Шато-Гонтье. Здесь за каждым кустом, каждой изгородью, в каждом овраге Бокажа таился роялистский мятежник.

Всадники проскакали мост, повернули к замку, и я уже без труда пересчитала их: девять человек, и один из них, несомненно, маркиз де Лескюр. Сейчас они уже въезжали во двор. Сама не знаю, почему я подошла к зеркалу. Наряд на мне был простой – яблочно-зеленый лиф, темный корсаж и голубая юбка, – но кокетливый: он прекрасно подчеркивал тонкую линию талии и соблазнительно облегал грудь. Почему, услышав о появлении Лескюра, я всегда прихорашиваюсь?

Они, наверно, уже поднялись в гостиную, мрачную и прохладную, как средневековый зал. Разыскав Пьера Голье по прозвищу Большой Пьер, правую руку отца, я приказала принести в гостиную как можно больше свечей и позаботиться о хорошем ужине. Пьер был с виду не слишком умным, неповоротливым, но можно не сомневаться, что в этом он проявит толк.

Я полагала, что моя встреча с Лескюром будет сердечной, как всякая встреча со старым и надежным другом, но на пороге гостиной остановилась в нерешительности. Он был не один, с ним была дама. Высокая стройная женщина в большой черной шляпе и красном платье, отделанном черным бархатом. Кто она ему? Я постеснялась при ней проявлять свои чувства. Может, она его жена… Поэтому в ответ на его поклон я лишь сделала легкий реверанс.

Дама подошла поближе. Светлые завитки волос цвета спелой пшеницы падали из-под черной шляпы, прозрачные голубые глаза, не большие, а раскосые, русалочьи, окинули меня внимательным взглядом. Она была уже не первой молодости, ей, наверное, не меньше сорока, но она оставалась такой стройной, легкой и грациозной, с таким изяществом носила платье, что невольная мелкая ревность кольнула меня в самое сердце.

– Моя кузина, графиня де Кризанж, – кратко представил ее Лескюр.

Я прикоснулась пальцами к ее дружественно протянутой руке – тонкой, затянутой в черную перчатку. Что-то знакомое почудилось мне в ее имени. Флора де Кризанж – уж не о ней ли сплетничали юные аристократки в монастыре святой Екатерины? Любовные похождения, интриги, похищения, дуэли – чем только не прославилось ее имя… А теперь она стала роялистским агентом. Да только она ли это? Мало ли Кризанжей на свете.

– Прошу вас, Фло, садитесь, вы устали.

Раз Лескюр называет ее Фло, стало быть, это та самая Флора де Кризанж, блиставшая в парижском свете и неожиданно уехавшая в провинцию в году эдак 1786-м.

– Благодарю, но я бы охотнее отдохнула и переоделась в своей комнате, если только наша прелестная хозяйка предоставит мне ее, – мелодичным голосом произнесла графиня.

– Маргарита проводит вас. И вас, маркиз, – ведь вы тоже нуждаетесь в отдыхе.

Одежда Лескюра после долгой скачки была в пыли и грязи, и я видела, что он устал. Хотя, надо сказать, его поведение удивляло меня. Он держался очень холодно и официально. Должно быть, эта графиня для него не только кузина, и я вела себя совершенно правильно, не проявляя своих нежных чувств.

– Господа, – очень вежливо сказала я вслух, – ужи в Шато-Гонтье обычно бывает в девять вечера. Мы будем рады видеть вас в столовой замка.

Выходя, графиня еще раз улыбнулась мне. Конечно, она его любовница! И она понятия не имеет, что еще месяц назад этот самый Лескюр признавался в любви мне, а не ей.

– Это та самая связная, с которой вы отправляетесь в Лондон? – шепотом спросила я, обращаясь к отцу.

– Да. Она несколько месяцев собирала сведения в Париже, она доверенный человек графа д'Артуа.

Поистине, эта женщина была связана со всеми, кто когда-либо любил меня. Я невольно заинтересовалась.