Край Вечности - [9]

– Хорошо. Я отвезу ее в другую больницу. Найду кого-то, кто сможет помочь. Специалиста с квалификацией повыше вашей!

– Почти ничего больше нельзя сделать, – сказала врач. Она вовсе не рассердилась, услышав упрек Амоса.

Женщина говорила так же размеренно и прозаично, как ступала. Ни гнев, ни печаль отца ее не пугали. Своим ответом она отмахнулась от его чувств, как от роя надоедливых мух.

В доме снова повисла тишина, гораздо более впечатляющая, чем крик. Лео изо всех сил старался не издать ни звука. Когда Руби заболела, отец сделался очень раздражительным. Ей было всего пять лет, а дышала она хрипло, как старуха. Кожа стала бледной, почти прозрачной. Руби почти все время спала, и ее тошнило всем, что бы она ни съела.

– Если хотите, – предложила доктор, – я встречусь с вами и вашей женой, расскажу о состоянии девочки, и мы рассмотрим варианты.

Отец Лео засмеялся.

– Нет-нет, так не пойдет, – сказал он, а затем замолчал, будто подбирая слова. – Мать Руби в отъезде. Она уехала еще на прошлой неделе, но все случилось очень быстро. Не стоит ее беспокоить.

Лео вообразил, как мама где-то в другом городе ждет посадки в самолет. Вот она в своей форме, с фирменной сумкой. Мама тоже всегда шла напрямик, четко ставила цели и знала кратчайший путь к их достижению. Однако Лео легко мог представить, как она грызет ногти, гадает, все ли в порядке с ее детьми, и безотрывно смотрит на часы, следя за движением секундной стрелки. Лео уже видел подобное раньше. Интересно, о чем она думала, глядя, как уходят секунды?

Мать безумно любила Лео. Он не сумел бы объяснить, откуда это знал – просто знал, и все. А вот отцовская любовь как-то угасла, Лео это чувствовал. Руби заболела, и Амос стал одержим ее здоровьем. Больше для отца ничего не существовало. Он сидел рядом с дочерью, не обращая внимания на Лео, – тот мог болтать любой вздор, но отец только кивал и моргал в ответ, не отрывая взгляда от Руби. Иногда, входя в дом, Лео заставал отца, уставившегося на трещину в стене, дверную ручку или на полоску света. Сын словно перестал для него существовать, осталась только Руби и ее болезнь. Если долго смотреть на солнце, перед глазами у вас расплывается пятно, выжигая все прочее, так и Амос – он просто больше ничего не видел.

– Амос, – повторила доктор, будто его имя могло изменить ситуацию, повернуть ключ в замке и открыть дверь переменам к лучшему. Голос женщины звучал тише, спокойнее. – Амос, что вы намерены делать?

Странный вопрос. Лео услышал самый невозможный звук в мире – всхлип отца. Мальчуган едва не вышел из чулана на это посмотреть. Невероятно. Отец никогда не плакал – Лео думал, он даже не умеет.

Мальчик подался вперед, пытаясь рассмотреть, что происходит в столовой, и под ним скрипнула половица. Он затаил дыхание и перестал моргать, будто движение век могло его выдать.

Отец и доктор замолчали. На долю секунды Лео решил, что его обнаружили.

– Это какое-то проклятие? – пробормотал Амос. – Я что-то не так сделал? Навлек злые чары на малышку?

– Вряд ли… – начала доктор, но отец Лео ее перебил:

– Дело в этом доме? На нем какие-то древние чары? Если я сожгу его, моя дочь поправится? – Он говорил все громче и настойчивее, перебирая самые невероятные варианты исцеления. – Вы же знаете этот город, док. Сами представляете, на что способны местные. Повсюду тьма!

Женщина промолчала.

– А если мы убежим? Улетим? Тогда всё останется позади?

Когда отец произнес «всё», Лео понял, что он имеет в виду: болезнь, город, мать Лео.

И самого Лео тоже.

Отец готов был бросить все, включая сына.

Лео снова припал к дверной щели: сквозь нее он увидел еле различимую фигуру доктора, ее бледную светлую кожу, сложенные на столе руки, переплетенные пальцы. Одним из них она все постукивала и постукивала по руке. Люстра в столовой висела низко, прожектором освещая стол.

– Если вы хотите исчезнуть – я имею в виду исчезнуть по-настоящему, – сказала доктор, – я знаю кое-кого, кто мог бы помочь.

Амос снова засмеялся, и звук отцовского смеха испугал Лео. Он опять сунул руку в карман и стал перебирать все десять отмычек длиной примерно с его мизинец. Кусочки проволоки были разной толщины, и каждая изогнута по-своему. Набор взломщика открывал перед ним почти все двери. Холодный металл, острые наконечники, знакомые изгибы успокаивали Лео.

– Моя жена найдет нас, док. Не важно, в какую глушь мы забьемся. Уж поймите, вы не знаете ее, как знаю я. Мне никогда не будет покоя, ведь она нас из-под земли достанет, и что тогда? Меня посадят за похищение ребенка, или чего похуже.

– Поверьте, она никогда вас не найдет. К тому же там, куда вы отправитесь, у вашей дочери появится надежда.

Теперь голос Амоса звучал рассерженно:

– Надежда? Откуда? Вы же сказали, что ничем помочь не можете!

– Я так сказала, потому что это место… место, куда вы отправитесь, находится у Края Вечности. Если вы туда уйдете, то никогда не вернетесь. Никогда.

4

– И где же это? – вдруг жадно поинтересовался Амос. – Далеко?

Доктор ниже склонилась к нему и искушающе, будто того и добивалась, произнесла:

– Расстояние не имеет значения. Вам нужно изменить способ мышления. Там все иначе. Расстояние не имеет смысла. Места, подобного этому, не существует. Вы должны усвоить главное: там ваша дочь может выздороветь. Однако если вы все же туда отправитесь, обратного пути не будет.