Край бокала - [11]

Сам того не зная, он прояснил для меня мое нынешнее положение. Теперь у меня был предлог, чтобы вернуться в Дублин. Послезавтра я могла бы быть во Франции и даже успеть к Латчу на съемки. Зачем пытаться разрешить старый семейный конфликт? Разве я забыла тот ответ, который Бланш получила из юридической конторы? Когда-нибудь эта моя неудавшаяся поездка может стать темой для забавной истории, рассказанной за столом… Но все, что связано с Бланш, не было предметом для шуток. И еще существовала каллоденская чаша.

Между тем мой собеседник был явно озабочен.

— Слушайте, зачем вам неприятности? — продолжал он. — Она старая ненормальная леди…

— О каких неприятностях может идти речь? Это все вполне нормально. Шериданы — мои родственники.

— Родственники? У них не было родственников.

— Моя мать была из этой семьи.

— Ваша мать? — переспросил он удивленно. — Кто же была ваша мать?

— Она скончалась. Ее звали Бланш д'Арси.

Какое-то мгновение он пытался вспомнить, о ком идет речь, потом сказал:

— Бланш? Да, да, конечно, помню. Но это было еще до того, как я сюда приехал.

— Наверно, это так. Я сама еще об этом ничего толком не знаю.

— Но тогда зачем же вы приехали?

Я беспомощно махнула рукой, сердясь на себя, что рассказываю ему все это.

— Там есть кое-что мне принадлежащее, и я хочу получить это. — Было бесполезно объяснять, что дело здесь не только в каллоденской чаше.

— Если так, то вам лучше остановиться у меня. Я сам могу связаться с леди Мод.

— Спасибо, в этом нет нужды. Я могу позвонить из гостиницы.

— Знаете, буду откровенен. Лучше, если о вашем появлении узнают не в таком месте, как городская гостиница. Ваше появление и без того станет сенсацией. Пусть думают, что вы приехали по чьему-то приглашению. Эта леди действительно не в себе, но она многое перенесла в жизни. Сам не знаю, почему я так забочусь о ней, хотя она не так хорошо относится ко мне. Но все же лучше ее не тревожить.

— А почему вы решили, что мое появление ее так уж встревожит? — спросила я недоверчиво.

— Если все, что я знаю, правда, то Бланш д'Арси была дочерью леди Мод. И вряд ли многие здесь знают, что у нее также есть внучка.

Я вдруг почувствовала опустошение и усталость. Не слишком ли я далеко зашла? И это путешествие, на которое меня спровоцировал Брендан Кэролл. «Внучка», — повторила я про себя. Какое странное, нелепое слово. Я никогда не была в такой роли. И все же, судя по всему, это правда. Только в отношениях матери и дочери мог наступить такой резкий и жестокий разрыв.

— Вам лучше последовать моему совету, — повторил человек, похожий на гнома. — Это ваша машина там стоит?

Я кивнула, понимая, что мне не остается ничего иного, как принять его предложение. Мы уселись в мою машину, и я повела ее вдоль каменной стены, а он указывал дорогу. Наконец мы доехали до ворот, которые были открыты. За ними виднелся домик с садиком, к которому вела дубовая аллея. Мой спутник помахал рукой двум детишкам, игравшим в саду, и мы продолжили путь по аллее.

— Как ваше имя? — спросил гном.

Я назвалась.

— Oтто Прегер, — представился он в свою очередь. — Ваши предки, мисс д'Арси, посадили все эти деревья. Они также построили дом, в котором я сейчас живу, — замок Тирель. Я купил его и все, что осталось от поместья, около десяти лет назад. Вы, должно быть, удивляетесь, зачем я надоедаю вам своим рассказом, когда вы думаете о более важных вещах? Для того чтобы подготовить вас к встрече с леди Мод, если эта встреча состоится. Она вам, конечно, все это расскажет, и еще многое. Ее навязчивые идеи — семья, которой уже нет, и прошлое, которое было слишком богато событиями. Она, очевидно, живет лишь для того, чтобы однажды снова стать хозяйкой в доме, который некогда продала мне, опять поселиться там, где родилась. Но, судя по всему, этого никогда не случится.

— Так это родовое имение Шериданов?..

— Не Шериданов. Леди Мод была урожденная Тирель. Она вступила в неравный брак, и, хотя все уже забыли об этом, она забыть не могла. Чарльз Шеридан был промышленником (вряд ли он считал себя потомком знаменитого стеклодела). И она едва ли простила его (хотя его давно нет в живых) за то, что он столь дерзко сделал ей предложение, как и себя, за то, что приняла его.

Он был прав, предупреждая меня. Права была и Бланш, державшая меня в стороне от всего этого.

— А остальная родня? — спросила я.

— Как я говорил, никого из близких родных не осталось, как и из Тирелей. Есть один Шеридан — стеклодел, но он сын двоюродного или троюродного брата Чарльза — Коннора.

Я ожидала услышать еще одно имя, но он молчал, и я сама спросила:

— Не знаете ли вы Брендана Кэролла?

Я, то ли услышала, то ли почувствовала, как у него перехватило дыхание, мне даже показалось, что он вздрогнул.

— Знаю, — ответил он, уже не глядя на деревья у дороги.

Наконец аллея закончилась. Мы переехали мост через речку, впадавшую в небольшое искусственное озеро. Впереди я увидела большой дом с башнями — плод зодчества целого ряда поколений. Он показался мне не столько красивым, сколько впечатляющим. К дому примыкала высокая квадратная башня с бойницами, конечно некогда игравшая роль сторожевой.