Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода - [13]
Так, почти во всем равняясь князьям владимирско-московским, Андрей только не подражал им в соединении уделов, быть может, потому, что не имел детей. Княжение его продолжалось десять лет и могло бы почесться самым счастливым для княжества Нижегородского, если бы в конце не омрачилось карой небес — моровым поветрием, занесенным в Нижний Новгород купцами и путешественниками из Бездежа[38]. Больные харкали кровью или страдали железами и умирали в один и не далее как в три дня по начале болезни. Язва так была сильна, что в Нижнем Новгороде умирало от 20 до 100 человек в день, тогда как все-то народонаселение его состояло едва ли из 9000 жителей обоего пола. Не один Нижний пострадал от этого бича Господня: Рязань, Коломна, Переяславль, Москва, Тверь, Владимир, Можайск, Суздаль, Дмитров и Волок Ламский также сделались его жертвами. К этому несчастью присоединилось другое, не менее ужасное: сделалась засуха, леса и болота воспламенялись сами собой, воздух заразился гарью, маленькие речки пересыхали, в больших снула рыба. «Бысть знамения на небеси, облака кровавы и черные являхуся, и мгла стояла три месяца, тогда людям бысть тягостно и скорбно»[39]. Все думали о смерти, и в это тяжкое время набожный Андрей, «честный и благородный, кроткий и тихий и смиренный, многодобродетелъный»[40], скорбя о бедствиях своих подданных, заболел, принял иноческий чин и скончался 5 июня 1365 года. Он погребен подле отца своего в Спасо-Преображенском соборе.
По старшинству следовало бы занять престол нижегородский Димитрию-Фоме, в это время находившемуся в Суздале, но его предупредил Борис: явясь в Нижний Новгород, он занял престол нижегородский. Димитрий-Фома, не желая уступить ему своих прав, послал сыновей своих, Василия Кирдяпу и Симеона, для переговоров с ним и в Орду для получения ярлыка.
Борис не пустил племянников в стены нижегородские, и тогда Василий отправился к хану, а Симеон воротился к отцу. Вскоре за тем Димитрий с матерью своей Еленой и епископом Алексием явился под Нижним Новгородом, но Борис пустил в захваченную столицу только епископа и, как ни увещал его Алексий, он был непреклонен: не уступал престола нижегородского и не хотел видеть ни Димитрия, ни матери своей.
Скоро посол ханский привез ярлык и торжественно возвел Бориса на престол нижегородский. Но так как в Орде ханы сменялись быстро один за другим, то Василий Кирдяпа успел выпросить у преемника Амурата Озиза, или Азиза, ярлык для отца не только на княжество Нижегородское, но даже и на престол владимирский.
Димитрий Константинович не думал уже спорить о Владимире с Москвой: он знал по опыту ее силу, знал и бессилие Орды, которая, кроме ярлыка, ничем более не могла поддержать даваемого ею права на престолы. Поблагодарив хана, Димитрий решился прибегнуть к великодушию юного Димитрия Московского: отослал к нему ярлыки и просил у него защиты против несправедливости Бориса.
Князь московский, приняв сторону бывшего своего соперника, послал сказать Борису, чтоб он отдал Нижний Новгород старшему брату; но не таков был властолюбивый зять Ольгерда, чтоб повиноваться приказаниям князя, которого считал себе равным. Неизвестно, что бы произошло, если бы князья суздальский и городецкий стали собственными силами оспаривать друг у друга права на Нижний Новгород: едва ли бы настойчивый Борис не успел удержать за собой престол нижегородский; но у Димитрия-Фомы в Москве находился, может быть, без его ведома, сильный покровитель, св. Алексий Митрополит.
Этот святой иерарх, глава Российской Церкви, преданный Дому Калиты, жаждущий славы и величия Москве, муж государственный, глубокий политик, был ревностный поборник единодержавия, в котором видел он единственное средство к избавлению Руси от постыдного иноплеменного ига, и потому, следуя политике Калиты, он изыскивал все средства, чтоб ослаблять силу князей, которые были почему-либо опасны Москве.
Бывая в Нижнем Новгороде во время проездов своих в Орду и из Орды, св. Алексий имел случай изучить характеры сыновей Константина, Димитрия-Фомы и Бориса. У последнего он даже крестил сына Иоанна, известного впоследствии под прозванием Тугой Лук, и видел, что Димитрий, уступивший два раза силе Москвы, имел менее самостоятельности в характере и менее честолюбия, чем предприимчивый и властолюбивый Борис, связанный родством и дружескими отношениями с Литвой, неприязненной Москве.
Вследствие этого св. Алексий начал действовать в пользу князя суздальского. Первым делом его было удалить от Бориса суздальского епископа Алексия, который, кажется, более держался стороны Бориса, чем Димитрия, а потом св. Алексий послал в Нижний Новгород, разумеется, с согласия Димитрия Иоанновича, св. Сергия, знаменитого игумена Радонежского, дав ему два повеления: явное — склонить Бориса к уступке престола брату и тайное — запретить богослужение в Нижнем, если Борис будет упорствовать.
Осенью 1365 года явился св. Сергий во дворце князя нижегородского, но кроткий голос его был «гласом вопиющаго в пустыне». Борис не внимал увещаниям святого старца, не хотел выпустить Нижнего из рук своих. Св. Сергий стал звать его на суд князя московского.
