Краткий экскурс не в свое дело - [74]

Аленка попробовала помочь, да неудачно – никак не могла определить место ушиба. Нашла уже тогда, когда шишка расцвела в полной мере, и лучше было бы ее не трогать. Лешик взвыл во второй раз. Между тем дорога пошла лесом и ровностью тоже не отличалась.

– Лешке нужен защитный шлем, – деловито заявила Алена и, вытянув из кармана носовой платок, аккуратно пришлепнула страдальцу на макушку. Подумав, добавила к нему потрепанный журнал «Отдохни», с большими трудностями извлеченный из-под моей ноги. Наташка тут же попросила сына не протереть журнал до дыр, поскольку там остался неразгаданный сканворд.

Честно говоря, было не до местных красот. Глаза машинально отмечали высокие сосны, холмистую местность, иногда проглядывающую ленту Оки. Разум четко отмечал: красота! Но без всяких эмоций.

Только я решилась спросить, долго ли еще ехать – дочь отсидела одну свою и одну мою ногу, – как дорога круто свернула вправо. Лешик временно взял реванш, отлепившись вместе с макушечной нашлепкой от окна, и подался на нас. Теперь уже взвыла Наташка, а у Лешика нашлись руки. Ими-то он и вцепился в переднее кресло, ненароком прихватив шевелюру летчика. Тот заорал мужественно – басом. Лешик моментально отцепился, дорога вильнула влево, и он вернулся к исходному положению. Мы приехали.

Выпадать из машины начали с Лешика. Петр Васильевич, хотя и потерявший часть волос, но зла не помнящий, открыл заднюю дверь именно с его стороны, подхватив парня на лету. За ним, непредусмотрительно отвергнув помощь подоспевшего братика, выпала Алена. Девочка запамятовала, что отсиженная ею нога осталась под моей коленкой. А я не в силах была ее приподнять – ногу свело. Девочка так на руках и выползала.

Дальше пошло легче – открыли дверь с Натальиной стороны. Но подруга тут же потянула ее на себя, потребовав перенести в другое место муравьиную кучу. Закрыть дверь подруге не удалось. Наталья так и повисла на ручке, дико вопя, что через секунду развалит всю муравьиную фазенду.

Вика попробовала подтолкнуть меня к мысли о выходе, но ее опередил летчик. Как раз под уговоры Вики он и вытянул меня из машины. Я тут же плюхнулась в траву – нога отказывалась служить.

Виктория вернула очумевшую от ужаса Наталью Николаевну с дверью на место, и на противоположной стороне их осторожно приняли добрые руки Вячеслава и Лешика.

Мы получили возможность оглядеться. Прямо посреди леса на небольшой полянке стоял добротный деревянный дом. За ним, огороженный частоколом из тонких кольев, располагался огород, где в пышном махровом одеянии красовались рядки капусты. Что-то еще торчало на грядках, но было не до растительной жизни. За домом раздался ленивый собачий лай. И почему я решила, что Вика будет жить в деревне или поселке? Дом-одиночка посреди леса. Замечательно!

– Надеюсь, здесь ты долго не задержишься… – углядев в наших глазах тихий ужас, нерешительно сказал Петр Васильевич Вике.

– А здесь есть электричество? – дрожащим голоском спросила девочка. – Я хочу спросить, смогу я здесь пользоваться ноутбуком?

Петр Васильевич замялся, и, воспользовавшись этой заминкой, я твердо пообещала Вике, что она здесь точно долго не задержится – максимум дня три. Из кожи вон вывернусь, но вытащу ребенка отсюда в нормальную обстановку. И лишу Суворова материнства! Или отцовства? Впрочем, не важно.

– И плевать нам на все твои нравоучения, понял?! – с яростью заявила летчику Наташка. – Загнали девчонку в какой-то медвежий угол!

– Это не угол, – огрызнулся летчик. – Это дом лесника, точнее, лесничихи.

– Лесник с тоски к зверью потянулся, – сделал глубокомысленный вывод Вячеслав. – Какое-никакое, а общение…

– Лесник никуда не потянулся! – Летчик начинал злиться. – Здесь с женой и живет. У него, как бы это сказать… временные трудности с головой. Последствия неудачной санитарной вырубки леса.

– А-а-а! Бревнышком по головушке! – догадалась Алена. – Ну ладно, пару дней я еще прогуляю. Останусь с Викой, как заложница.

Дочь смотрела на меня прямо и решительно. Мне показалось, что сию минуту лишусь сознания. Прямо не сходя с места. Сердце бухнуло один раз и, кажется, замерло. Я вяло подумала о себе, как о живом трупе, посмотрела на Вику и, ругая себя самыми последними словами, не нашла сил возразить.

Наташка, ухватив меня за руку, что-то втолковывала Алене о пагубных последствиях отлынивания от учебы. В качестве наглядного пособия выставляла себя.

Я еще эгоистично, хотя и слабо, надеялась, что дочь передумает. Не передумала. Тем более что Виктория так и встрепенулась от радости. Если бы я и сама могла остаться! Но тогда нас отсюда никто не вытащит…

Славка задумчиво смотрел на девчонок.

– Даже и не думай! – решительно заявила я. – Ты мне позарез на воле нужен. Пошли, Петр, к твоей лесничихе. – Мне срочно надо было действовать. И не важно как – что-то ломать, крушить или знакомиться с лесничихой… Лишь бы не думать, что оставляю здесь собственную дочь и дочь чужую, но такую беспомощную и родную.

Не дожидаясь от него ответа, я зашагала к дому. На стук в дверь мне никто не отозвался. Я ее приоткрыла и крикнула:

– Хозяева! Есть кто дома?