Краткие вести о скитаниях в северных водах - [82]

В Петербурге [живет] любитель редкостей Мусин-Пушкин, [у него] собраны всевозможные редкие и необыкновенные вещи. /265/ Среди них есть большой "электэр" [электрическая машина] величиной 2 кэна на 3 с лишним кэна. Если [его] завести, когда гремит гром, то [там] обязательно вспыхивает молния, такая сильная, что [от нее однажды], говорят, пострадал дом. Кроме того, [кодаю] рассказывает, что видел там ружье, которое стреляет нагнетаемым [в него] воздухом, [оно] называется добуной рудзия [дувное ружье][552].

Жену Кирилла зовут Катерина Ивановна. Она тоже немка. [у нее] было полотенце из несгораемой ткани[553]. Оно такое же тонкое и мягкое, как из хлопчатобумажного полотна, только цвет немного тусклый, а не чисто белый.

В России делают прививки против оспы. Делается это так. Берут хороший гной из оспенной язвы и втирают [его] в руку, у кисти или локтя, там, где прощупывается пульс. Или же превращают в порошок оспенные струпья и втягивают через нос.

Царица иногда ездит по городу в карете, [запряженной] парой лошадей, инкогнито[554] наблюдая за обычаями жителей города и слушая, что говорят хорошего и плохого об управлении страной. В таких случаях [она] едет в грубой повозке, как у простых людей, с одним кучером и тремя-четырьмя человеками из приближенных в качестве охраны позади повозки. Если кто-нибудь узнает императрицу и бросит прямо в карету письменную жалобу и тому подобное, то [это] нисколько не возбраняется[555]. Кроме того, разрешается обращаться непосредственно [к императрице] с жалобами в дороге, когда [она] ездит за город любоваться природой, и поэтому невинно осужденные люди ожидают этого времени, чтобы обратиться с жалобой [лично к императрице].

Во время выездов канцлера той страны в процессии [участвуют] два негра, три солдата, а в карете [находятся] два человека из свиты. Четырехколесную карету везет шестерка лошадей. В карете находятся также один ямщик /266/ и два казачка[556]. В торжественные и праздничные дни впереди едут четыре или шесть верховых с жезлами из сандалового дерева. По сравнению с нашими процессиями [такой выезд] весьма прост.

Когда Кодаю жил в Петербурге, к нему особенно сердечно относился канцлер Безбородко, [и Кодаю] постоянно бывал [у него]. Во время обеда [кодаю] сидел за одним столом с [его] семьей. Когда перед подъездом было много карет, [кодаю] понимал, что [безбородко] очень занят, и не входил. В других же случаях он входил в дом без всякого приглашения, и камердинер докладывал [о нем], когда [он] уже находился в соседней с гостиной комнате. [его] сейчас же приглашали в гостиную, вели беседы. Иногда [безбородко] брал [его] с собой в карету на прогулки в поле. Иногда, в случае аудиенций, [безбородко] возил [его] в своей карете и в царский дворец. Вообще там держатся очень просто.

Усадьба Безбородко [занимает площадь] приблизительно по 60 кэнов с каждой стороны. В доме живет каких-нибудь двадцать четыре-двадцать пять человек. [его] подчиненные по службе ежедневно приходят [к нему рано утром], до рассвета, и служат у него, как его домашние слуги. [из них] десять человек остаются на суточное дежурство, а остальные расходятся после яцудоки (2 часа дня). Такой порядок существует у всех чиновников вне зависимости от того, большой или малый чин [они имеют].

В России слепые, самые бедные, играют на скрипке, а в праздники и торжественные дни ходят по домам и просят денег.

Шитье одежды — это в большинстве случаев занятие мужчин. А благородные женщины делают прозрачные узоры на сатине и атласе и /267/ украшают [ими] платья по краям. Для этого делается из железа форма, которой и пробивается [узор] на свинцовой доске. В каждом доме имеются различные рисунки и делают кому какой нравится.

В Пекине, в Китае, есть храм, в котором помещено изображение Николая (имя святого, подробнее сказано выше), и туда из Иркутска посылают одного протопопа, одного попа и одного дьякона, которые через каждые пять лет заменяются другими. Когда русские едут в Китай, то, как только [они] доезжают до китайской границы, [их] отправляют на перекладных. Китайцев тоже, как только они приезжают к границе с Россией, отправляют перекладными, Кирилл наказывал, чтобы и Кодаю на обратном пути показали Пекин, но [ему] хотелось скорее вернуться на родину, и поэтому [он] так и не заехал [в Пекин], а теперь жалеет об этом.

Кодаю [рассказывает, что] в Иркутске у него заболела нога, и [он] лег в больницу лечиться. Лечили его горчицей. А, кроме того, взяв землю, [из которой сложена] муравьиная куча, вместе с муравьями вскипятили в воде. Потом эту горячую воду налили в длинную плоскую бочку, примерно на 5 сяку, [по-видимому, ванна] и уложили в нее Кодаю полусидя, накрыв сверху крышкой, а поверх крышки еще толстым войлоком. Распарившись, [он] вспотел, дышать было трудно и, не в состоянии выносить такого мучения, [он] стал изнутри стучать в крышку, но [ее] не открывали, [у него] даже голова закружилась. Но в конце концов крышку сняли, и [его] выпустили [оттуда], после чего [он] вскоре же почувствовал себя очень хорошо.

Младшая сестра Буша, Софья Ивановна, сочинила песню, в которой отобразила судьбу Кодаю, /