Краткая всемирная история - [93]
Наступила очень суровая зима, принесшая войскам на фронте немало страданий, а прогнозы на урожай не предвещали ничего хорошего. В середине февраля центр событий переместился в Норвегию. Нейтральность этой страны стала вызывать сомнения. Король Хокон занимал твердую проанглийскую позицию, среди простого народа преобладали демократические убеждения. Тем не менее союзники видели, что трехмильная прибрежная зона Норвегии используется немцами для доставки грузов и нападения на английские суда. Положение резко обострилось после инцидента с «Альтмарком». Около четырехсот моряков с судов, потопленных «Адмиралом Шпее», были с ведома портовых властей тайно доставлены в Норвегию. Посланный для их спасения британский эсминец вошел в порт и освободил пленников.
Дальше события развивались очень быстро. 9 апреля 1940 г. немцы вторглись в Норвегию и Данию, которая сразу же капитулировала. Осло сопротивлялось, но было предано норвежскими фашистами, хотя еще несколько недель продолжалось разрозненное сопротивление. 8 мая Палата общин обсуждала создавшееся тяжелое положение. В своей речи Ллойд Джордж[92] сказал следующее:
Гитлеру удалось занять гораздо лучшее стратегическое положение чем то, что было у Германии в 1914 году. Скандинавия и Норвегия, предоставляющие огромные стратегические возможности, — в немецких руках. Бессмысленно критиковать Швецию, окруженную Германией слева и справа. И вообще какое у нас может быть недовольство малыми странами? Мы обещали защищать их, но не послали ни одного солдата в Польшу и упустили Норвегию. Совершенно очевидно, что наш престиж пошатнулся. Мы обещали поддержку Чехословакии, Польше, Финляндии. Все эти обещания оказались чепухой и пустословием. <…>
В 1935 году нам говорили о перевооружении, и в 1936-м Палате были представлены реальные предложения. Однако все знали, что дела идут вполсилы, неэффективно и неразумно. Потом наступила война, но усилия почти не изменились при той же неторопливости и той же некомпетентности. Всему миру было известно, что мы в наихудшем из возможных положений в стратегическом отношении. <…>
Г-н Чемберлен сказал: «У меня есть друзья». Но дело не в том, кто эти друзья. Проблема намного глубже. Г-н премьер-министр не должен забывать, что он встречался с нашим страшным врагом и в дни мира, и в дни войны, но каждый раз терпел поражение. Он призывал к жертвам, и нация готова к ним, но лишь до тех пор, пока у нее деятельное руководство. Я торжественно заявляю, что г-н премьер-министр может сам подать пример жертвенности: он окажет величайшую услугу делу победы, если оставит занимаемый им пост.
Пока Англия с трудом стаскивала с себя удушающую маску Чемберлена, зловещая троица Геринг, Геббельс и Гитлер неустанно продолжала свою работу. Следующий удар по бездарной стратегии Англии и Франции был нанесен 10 мая 1940 г., когда немцы вторглись в Голландию, Бельгию и Люксембург.
Как ни поразительно для будущих историков (если, конечно, в будущем еще останутся историки), ни одна из этих стран даже перед лицом прямой угрозы не соглашалась на общую с Англией и Францией систему обороны. Французы так и не продолжили линию Мажино за бельгийскую границу, а планы союзников вести мобильную войну на открытом фланге остались недоработанными. Верные долгу бельгийцы и голландцы упорно оборонялись, но предательство в тылу и массированные парашютные десанты, явившиеся для союзников полной неожиданностью, вынудили их сложить оружие. Роттердам постигла судьба Герники[93], множество людей погибло под руинами домов. Сопротивление голландцев было сломлено в четыре дня.
Давление на сократившуюся линию обороны усиливалось. Чехословацкие танки оказались в руках немцев весьма эффективным оружием. Французский фронт раскололся в районе Седана, и германские войска направились в образовавшийся прорыв. Обойдя Париж с левого фланга, они устремились к Ла-Маншу. Союзники не смогли закрыть прорыв, англо-франко-бельгийские войска на севере были безнадежно отрезаны от главных сил, и им ничего не осталось, как капитулировать. Большую часть северной армии составляли англичане, их потеря оголила бы оборону самой Великобритании. Бельгийский король Леопольд, просивший Англию и Францию о помощи, вдруг резко изменил своему долгу перед народом и союзниками. Ни с кем не посоветовавшись, отвергнув единодушное мнение правительства и не вспомнив об английских и французских солдатах, он начал переговоры с немцами и отдал приказал бельгийской армии прекратить военные действия (28 мая 1940 г.).
Английская армия оказалась в западне, но высокий боевой дух спас ее от капитуляции. С боями она пробилась к Дюнкерку и в течение нескольких дней удерживала его. Несмотря на колоссальную мощь немцев, англичане вместе с французами и верными им бельгийцами сумели переправиться в Великобританию. Этот подвиг духа и организованности воодушевил англичан, однако заменивший Чемберлена Уинстон Черчилль предупредил: «Успешное отступление — это отнюдь не победа», тем более что было потеряно огромное количество военной техники и снаряжения, а главный фронт во Франции уже проявлял признаки распада.
