Краткая история Франции - [11]

Королевство крестоносцев, разумеется, не зависело от Франции, но, поскольку большинство самых влиятельных феодалов там являлись французами, государственным языком тоже стал французский. Именно Франция, естественно, получила от этого завоевания наибольшие выгоды. Для торговли французское присутствие в Леванте было просто бесценным, потому что открыло новые торговые пути и рынки. Франция также извлекла прибыль (по крайней мере, косвенную) от огромного увеличения количества паломников. Одновременно на родной земле упрочилось положение французской монархии, так как многие опасные феодалы посчитали своим долгом отправиться в Святую землю, откуда удалось вернуться далеко не всем.

Филипп Влюбленный скончался 29 июля 1108 г., оставив трон сыну Людовику VI Толстому. Прозвище нового короля имело под собой серьезные основания (к концу своего правления он едва мог подняться с трона без посторонней помощи), но, пока его вес оставался в норме, Людовик был настоящим королем-воином, самым сильным со времен Карла Великого, посвятившим свою жизнь укреплению верховенства Капетингов по всей территории Франции. Его предшественники сделали что могли, но к моменту восшествия на престол Людовика VI видные герцоги и графы, не говоря уже о Вильгельме Нормандском, по-прежнему сохраняли такой авторитет, что король имел мало власти за пределами области Иль-де-Франс, непосредственно окружающей Париж. К тому же проблема не ограничивалась только крупными вельможами, еще больше тревог доставляли те, что помельче, их вполне можно назвать баронами-разбойниками. Они попросту жили грабежом, взимая незаконную дань с проезжающих купцов и пилигримов, обирая церкви и монастыри, время от времени не гнушаясь и похищением людей.

Благодаря верному советнику, биографу и другу короля аббату Сен-Дени Сугерию мы имеем подробное описание всех многочисленных военных кампаний Людовика VI. В их число входят и столкновения с двумя английскими королями: Вильгельмом II Руфусом[14] (сыном и преемником на троне Вильгельма Завоевателя) и его младшим братом Генрихом I, который в 1119 г. разгромил Людовика при Бремюле. Однако поражения на поле боя случались у Людовика VI гораздо реже, чем победы, и после его кончины в 1137 г. Франция стала если еще не абсолютно мирной, то по меньшей мере почти полностью признавшей королевскую власть страной. Тем не менее одним из самых значительных подарков короля своей стране был не политический или административный, а династический. Всего за несколько недель до собственной смерти он женил сына и наследника престола, следующего Людовика, на самой богатой невесте Франции Алиеноре Аквитанской, которая принесла в качестве приданого всю юго-западную территорию до самых Пиренеев.

Увы, пара не сложилась. Людовик VII, второй сын Людовика VI, изначально намеревался стать священником, и только случайная смерть старшего брата заставила его изменить свои планы. Глубоко (практически до фанатизма) религиозный, он распространял атмосферу мрачной набожности, которая подавляла всех вокруг и сильно досаждала его молодой жене. «Я вышла замуж за монаха, – жаловалась она, – а не за короля». Алиенора была жизнерадостной девушкой поразительной красоты и ненавидела холодное аскетичное существование при дворе супруга, она не скрывала, что желает вернуться к легкой, раскованной, веселой жизни аквитанского двора. Дела быстро ухудшались. В 1142 г. Людовик, что было для него нехарактерно, позволил французскому сенешалю Раулю де Вермандуа развестись с женой и жениться на младшей сестре королевы Петронилле Аквитанской. Первая жена Рауля приходилась племянницей графу Шампани Тибо II, и разрешение на развод привело графа в такую ярость, что он объявил войну. Противостояние продолжалось два года, а в 1143 г. армия Людовика сожгла небольшой городок Витри (теперь Витри-ле-Франсуа) на реке Марне: больше тысячи мужчин, женщин и детей заживо сгорели в церкви, где пытались найти убежище. Людовик видел страшный пожар издали и не мог предотвратить трагедию. С тех пор воспоминания о том ужасном дне преследовали короля. Он знал, что вина лежит на нем, и теперь только Крестовый поход, обещающий полное отпущение грехов, мог стать достаточным искуплением.

Примерно за полвека до того, в 1098 г., граф Балдуин Булонский покинул основные силы Первого крестового похода при вступлении на Святую землю и пошел на восток, чтобы основать собственное графство в Эдессе на берегах Евфрата. Там он оставался недолго, поскольку через два года наследовал своему брату, приняв титул короля Иерусалима. Однако Эдесса продолжала существовать как полунезависимое христианское государство под теоретическим сюзеренитетом основного королевства, пока в 1144 г. оно не пало после двадцати пяти дней осады арабской армией под командованием атабека Мосула Имад ад-Дина Занги.

Известие о падении Эдессы потрясло весь христианский мир. Для народов Западной Европы, которые рассматривали успех Первого крестового похода как очевидный знак божественного благоволения, оно ставило под вопрос все дорогие сердцу представления. Меньше чем через полвека «крест» снова уступил «полумесяцу». Как такое могло случиться? Что это, если не проявление гнева Божьего? Возвращавшиеся с востока паломники уже некоторое время рассказывали о широко распространенной деградации франков в государствах крестоносцев. Может, они уже недостойны защищать от неверных святые места?