Красота и ужас. Правдивая история итальянского Возрождения - [23]

Брак Лукреции с Джованни Сфорца трещал по всем швам. Дипломатический союз с Миланом более не привлекал Борджиа, да и преданность Сфорца папству была весьма сомнительной. Процедура развода началась в 1497 году. Поскольку никаких технических проблем с документами в то время не существовало (значительное преимущество!), Александр аннулировал брак как не состоявшийся. Намек на супружескую несостоятельность был оскорбителен, и он выдвинул встречный иск, обвинив Борджиа в инцестуозных отношениях внутри семьи. У нас нет оснований полагать, что эти обвинения были чем-то большим, чем обычными слухами, но они имели метафорический смысл. Печально известных императоров Нерона и Калигулу тоже обвиняли в инцесте – об этом Светоний пишет в «Жизни десяти Цезарей». Калигула жил сразу с тремя своими сестрами. Светоний был большим авторитетом для ренессансных писателей, и в Риме без труда можно было найти его труды. Более того, дом являлся популярной метафорой управления: мужчина, который поощряет сексуальные извращения в собственном доме, не может быть хорошим правителем государства. Впрочем, все это не волновало писателей-протестантов, которые с удовольствием истолковывали истории папского поведения в буквальном смысле слова.

Со временем Лодовико Сфорца убедил кузена согласиться с аннулированием брака, и Лукреция получила развод. В июне 1498 года она вышла замуж за Альфонсо, герцога Бишелье, внебрачного сына Альфонсо II Неаполитанского и брата Санчи. Мужу она принесла приданое в размере 41 тысячи дукатов (огромная сумма). В браке Лукреция исполняла серьезные административные обязанности в Папской области: отец назначил ее правительницей Сполето. В 1499–1500 годах, когда Александр VI объезжал бывшие территории семейства Колонна, Лукреция управляла Ватиканом. Подобные поступки были в порядке вещей для светских правителей (как мы увидим в главе 11, родственницы нередко становились регентами), но папа должен был играть по другим правилам. Враги семейства Борджиа не ограничились одними лишь слухами об инцесте. 14 июня 1497 года был убит брат Лукреции, Хуан. Его тело с многочисленными ножевыми ранениями обнаружили в Тибре. По количеству подозреваемых эта история могла бы соперничать с романом Агаты Кристи. Обвиняли бывшего мужа Лукреции, Джованни Сфорца; герцога Урбинского Гвидобальдо да Монтефельтро; семейство Орсини, которые нанесли Хуану поражение при Сориано; испанского военачальника Гонсало Фернандеса де Сирдоба и кардинала Асканио Сфорца, у которого с Хуаном были личные счеты. Ходили слухи, что убийцей мог быть граф Антонио Мария делла Мирандола, дочь которого Хуан соблазнил. Александр публично заявил, что не обвиняет никого из Сфорца (несомненно, дипломатический шаг), а позже снял обвинения с герцога Урбинского и младшего брата Хуана, Джоффре. Обвинения в адрес другого брата, Чезаре, появились уже через девять месяцев. Никто так и не знает, кто же убил Хуана. Возможно, это были Орсини (с них Александр официально обвинений не снимал), а может быть, и нет[126]. История семейства Борджиа потому так и увлекает писателей и сценаристов, что в ней очень много запутанных и неясных сюжетов.

У французов тоже хватало династических проблем, хотя и не таких драматических: в апреле 1498 года Карл VIII умер в возрасте 27 лет. Прямых наследников у него не было, поэтому на престол под именем Людовика XII взошел герцог Орлеанский. (Смерть Карла была не столь героической, как подобает французскому королю: он разбил голову о притолоку двери в замке Амбуаз и скончался от травмы.) Войны на время прекратились. Новый король собирался жениться на вдове Карла, Анне Бретонской. Но для этого нужно было аннулировать брак и получить особое разрешение от папы, и Александр решил извлечь из этой ситуации максимальную политическую пользу. Юная Лукреция могла волноваться за безопасность отца во время французского вторжения, но через четыре года папа получил значительное дипломатическое преимущество в отношениях с Францией и, как всегда, использовал его во благо своей семьи. В обмен на дарованное разрешение Людовик сделал Чезаре, который в 1498 году сложил с себя кардинальский сан и стал военачальником, герцогом Валентинуа – имя это перекликалось с прежним титулом Чезаре, он был кардиналом Валенсии. Чезаре исполнилось 23 года, и отказ от кардинальского сана был серьезной жертвой: он лишился ежегодного дохода в 35 тысяч дукатов ради светской, военной власти. С другой стороны, отцу его исполнилось 67, и у Чезаре оставалось не слишком много времени, чтобы обеспечить себе королевский титул, пока у него еще есть папское покровительство. Наиболее удобным путем был династический брак. В 1499 году Чезаре женился на Шарлотте д’Альбре, сестре короля Наварры, области на севере Испании. Людовик пообещал дать ему армию, чтобы Чезаре навел порядок в Романье и стал герцогом. В обмен Чезаре пообещал принять участие в войне с Миланом, которую Людовик собирался начать осенью. Война открывала перед ним блестящие возможности.

В следующем году судьба Лукреции сделала очередной болезненный поворот. Ее муж Альфонсо был убит, и молва обвиняла в этом преступлении Чезаре. Что Альфонсо убили по приказу Чезаре, было очевидно, но история эта тоже довольно туманная. 15 июля 1500 года кто-то пытался убить Альфонсо на ступенях собора Святого Петра – удивительный публичный шаг в эпоху, когда без труда можно было воспользоваться ядом. В этом Чезаре не обвинили, сочтя виновниками покушения Орсини. Но через месяц Альфонсо был задушен в собственной постели, и сделал это адъютант Чезаре, Микеле Корелла, известный как дон Микелотто. Возможно, это была месть за то, что Альфонсо сам пытался убить Чезаре. Как бы то ни было, за Чезаре окончательно закрепилась репутация убийцы, и пошли слухи, что именно он стоял за убийством Хуана тремя годами раньше. Кто бы ни был убийцей, папской стратегии это никак не помешало: брак Лукреции с представителем правящего Неаполитанского дома более не имел политического значения, поскольку Александр заключил союз с Францией. Как бы нам ни хотелось видеть в этом историю семейной ревности, все это в гораздо большей степени было связано с геополитическими интересами и военными союзами.