Красный замок - [98]

Я взглянула на трон с высокой спинкой, больше подходящий королеве или главе семьи.

Кто же займет его? Очевидно, не Годфри. Но ведь и не карлик?

Я услышала скрип двери в прихожей и почти почувствовала легкое дуновение прохладного ночного воздуха.

– Ах, ну вот, теперь все гости в сборе. – Татьяна встала со своего места, подняв кубок. – Наконец он здесь. Мои дорогие… гости, мои верные слуги, что я могу сказать? Встречайте Тигра.

Мы все как по команде повернулись, будто статисты в постановке «Макбета» в театре «Лицеум», чтобы поприветствовать главного участника событий.

В зале появился еще один англичанин в вечернем костюме, крепкий, лысый, с белоснежными усами. Он явно чувствовал себя как дома посреди этого интернационального цирка. Человек, которого я в последний раз видела в смертельной схватке с Квентином Стенхоупом на Хаммерсмитском мосту над Темзой. Матерый охотник, шпион и смертельный враг Квентина, Годфри, Ирен и мой, да и мистера Шерлока Холмса тоже. Полковник Себастьян Моран собственной персоной.

Мне оставалось лишь гадать, сочтет ли Годфри падение в обморок удачным способом отвлечь внимание хозяйки в данных обстоятельствах.

Глава тридцатая Чем дальше в лес…

Декадентская литература предпочитает ароматы слишком густые и пьянящие; от ее буйных кроваво-красных цветов веет удушающим запахом.

Франтишек Ксавьер Шальда о мистике пражских призраков конца столетия

Из дневника

Вечером мы вновь собрались в нашем номере: Ирен, я, Квентин Стенхоуп и Брэм Стокер.

Все были в черном, как и договаривались. Мы с наставницей надели мужские костюмы: я взяла тот, что использовала во время ночной вылазки в Париже, а примадонна сохранила верность наряду, в котором была во время нашего визита к гадалке.

Из-под лацканов фрака Брэма торчал воротник белой рубашки, но Ирен накрутила писателю на шею темное кашне, чтобы завершить работу по маскировке.

Квентин в своем костюме превратился в сплошное угольное пятно на листе белой бумаги. Под жакетом у него был такой же, как у Ирен, черный свитер, а довершали картину мягкая темная шляпа, кашне и черные кожаные перчатки, как у кучера.

Он даже прихватил банку черной обувной ваксы на тот случай, если мы захотим затемнить лица, но Ирен посчитала, что шляп и шарфов вполне достаточно.

Мы выглядели бандой взломщиков, которая собралась в скромном гостиничном номере вокруг стола, накрытого картой Праги, – вскоре хитросплетению этих улочек предстояло стать полигоном нашей деятельности.

– Никакой полиции, никаких представителей Ротшильдов? – спросил Брэм, несколько нервно поглядывая на нашу необычную компанию.

При своих крупных габаритах автор мрачных сказок и театральный импресарио явно предпочитал, чтобы в батальных сценах участвовало побольше статистов. Он не понимал, что мы готовим новую версию «Жанны д’Арк», где исполнительница главной роли и ее дублер составляют половину действующих лиц.

Ирен достала из кармана револьвер:

– Мы вооружены лучше, чем кажется на первый взгляд.

Квентин кивнул и показал дуло пистолета, которым гордился бы сам Буффало Билл.

Естественно, Брэм Стокер посмотрел и на меня, ожидая, что я тоже достану пушку из кармана жакета.

Огнестрельного оружия у меня не было, но я прихватила вместо него трость-кинжал Годфри, стоявшую у бюро, и теперь обнажила клинок почти наполовину, чтобы продемонстрировать оскал стали. Я чувствовала себя знаменитым французским пиратом Жаном Лафитом.

– Я не вооружен, – с сожалением сообщил мистер Стокер. – В путешествиях меня защищает разве что посох для ходьбы по болотам и горам, но я ни разу не сталкивался ни с проблемами, ни с теми, кто их приносит.

– Одни ваши габариты уже оружие, – сказала Ирен. – И я надеюсь, нам не понадобится пускать в ход пистолеты. В данный момент я ищу лишь след, а не тех, кто его оставил.

– Тех? – вскинулся Квентин. – Значит, ты преследуешь не Потрошителя? Или ты полагаешь, что у него сообщники?

– Не знаю, – пожала плечами примадонна. – Я знаю только одно: если мы найдем здесь, в Праге, какой-нибудь знак, у нас появится хотя бы призрачный шанс понять, почему пропали Нелл и Годфри.

Квентин вытянул что-то из кармана… невинный клочок бумаги.

– Я отметил места в городе, где недавно нашли убитых женщин – по крайней мере, тех, сведения о которых дошли до общественности. Вот что интересно: о резне в Уайтчепеле раструбили в новостях по всему миру, но пражские убийства и недавние, но не менее ужасные преступления в Париже по-прежнему охраняются служебной тайной.

– Не удивительно, – сказала Ирен. – Лондонская паника научила власти осторожности. Громкий скандал лишь осложнил задачу отслеживания убийцы. К тому же, – добавила она, – ни одно здравомыслящее правительство не желает давать волю антисемитским настроениям, которые неизменно тлеют в глубине европейских гражданских беспорядков.

Я вставила свое профессиональное замечание:

– Сколько ни осторожничай, повторение в Париже граффити с Гоулстон-стрит несомненно добавило бы хлопот кое-кому из сильных мира сего. Не удивлюсь, если вас с Годфри призвали, чтобы скрыть правду после недавней волны убийств, а не обнародовать ее.