Красный Ярда - [62]

Солдаты вытаращили глаза:

— Может быть, Масарик уже остановил эшелон?

— Я думаю, нам незачем сидеть и гадать — остановил или не остановил, — сказал Крейчи. — Кто хочет — за мной! Идем в город!

Сапер нагнулся за своим рюкзаком. Солдаты последовали его примеру и вслед за Крейчи выпрыгнули из вагона. Долейши и писарь выстрелили в воздух, вызывая фельдфебеля. Когда он прибежал, оба доложили:

— Крейчи увел взвод к большевикам!

Группа Крейчи прибыла в гостиницу «Сан-Ремо», где размещались секция РКП(б), агитотдел, наборная комиссия и штаб отряда.

Митинг открыл секретарь чешской секции РКП(б) Йозеф Жальский. Он предоставил слово чрезвычайному комиссару ВЦИК и члену Исполкома чехословацких левых социал-демократов (коммунистов) Ярославу Гашеку.

Гашек встал. На нем была одежда простого рабочего: поношенный пиджак, темная рубашка с галстуком, галифе, высокие яловые сапоги. Браунинг неуклюже висел на ремне у бедра, словно говоря о том, что владелец его — не военный.

— Друзья! — начал он. — Возможно кто-нибудь из вас узнал меня. Я — бывший солдат Первого пехотного полка имени Яна Гуса, секретарь полкового солдатского комитета и сотрудник журнала «Чехослован». Я по собственной воле вступил в легион, чтобы бороться за освобождение нашей родины от векового чужеземного гнета и по собственной воле ушел из легиона!

Говорю вам откровенно: воевать против немцев нужно в России, а не на французском фронте, ваш отъезд не делает вам чести. Руководители легиона — опасные политиканы и дезертиры. Они выступают и против русской, и против чешской революции. Следуя приказам Одбочки, вы предаете и русскую, и чешскую, и мировую революцию — ведь наша революция только часть мировой.

Как ведет себя руководство легионом? Когда начался мятеж Корнилова, Масарик и Одбочка послали Первую дивизию этому генералу. Корнилов собирался послать чехословацкие части на Москву и Петроград против Керенского. Когда большевики свергли буржуазное Временное правительство, Одбочка решила помочь Керенскому. В дни Октября она хотела помочь генералу Алексееву на Дону.

Масариковцы поддерживают бонапартистов-поденок и правительства-однодневки. Если в России объявится какой-нибудь новый калиф на час, они побегут и к нему. Руководство легиона ведет себя как сказочный дурень, который рыдал на свадьбе и веселился на похоронах. Одбочка не желает идти в ногу со временем — она тянет нас помогать то русским, то французским временщикам.

Наши части отказались бороться против войск Украинской центральной рады, против диктатора Скоропадского, против немцев, а теперь едут на Тихий океан. Руководство Одбочки и легиона боится своих солдат. Когда Киселый и Скотак провозгласили создание Чехословацкого Совета рабочих и солдат, оно тайно сбежало из Киева, оставив этот Совет на растерзание немцам.

Братья! На Россию направлены штыки Карла Габсбурга и Вильгельма Гогенцоллерна. Российская республика рассчитывает на вас, а вы уезжаете во Францию. Как радуется теперь австро-немецкая дипломатия вашему отъезду из России! Вы покидаете Россию! Вы похожи на человека, который, видя, как разбойники грабят прохожего, принял сторону разбойников, а не их жертвы!

— Мы — сами разбойники и грабители! — прервал Гашека какой-то солдат. — Загляните в наши вагоны, чего там только нет!

— Почему бы вам не выступить против разбойников? — продолжал Гашек. — Я обращаюсь прямо к вам, солдаты-революционеры. Помогите русской революции! Для нас сейчас важнее всего русский революционный фронт! Все, кто согласен со мной, вступайте в чехословацкий красноармейский отряд!

Солдаты оживились, зашумели, заговорили. Крейчи поднял руку, прося слова. Жальский пригласил его на сцену.

— Братья! — начал сапер. — Комиссар Гашек сказал нам правду. То же пишет в газете «Прукопник» некий «Солдат чешского войска» в открытом письме «Профессору Масарику». В этом письме прямо сказано, что нам незачем ехать во Францию, что профессор Масарик должен, остановив эшелоны, повернуть их обратно. А мы сами повернем свои эшелоны на запад и будем воевать против оккупантов Украины. Мы поможем русским, а они помогут нам!

Это бесхитростное выступление обрадовало Гашека — ведь «Солдатом чешского войска» был он сам. Он добился своего: солдаты читают не только его юморески и фельетоны, но и публицистические статьи.

Когда все замолчали, поднял руку начальник самарского отделения Одбочки, давний киевский недруг Гашека — пиквикист Рудольф Фишер. Жальский дал ему слово.

— Братья! — обратился Фишер к легионерам. — Ярослав Гашек, как всегда, говорил о революции. Скажу откровенно: боже, избави нас от таких революционеров. Он сам не верит тому, что говорит. Спросите-ка его: долго ли он задерживался в чешских политических партиях и долго ли собирается служить большевикам. Я уверен, что он не уживется с ленинистами и снова попросится к нам…

— Не попросится! — ответили солдаты. — Не трогай Гашека. Он обойдется и без твоего легиона!

— В настоящее время чехословацкое войско выполняет великую миссию и, — Фишер повернулся к комиссару ВЦИК, — ваши действия, пан Гашек, означают предательство интересов наших наций!