Красный всадник (Уот Тайлер) - [11]

А ведь можно и по-другому: без списков, без судебных протоколов. Чтобы всем — свобода, чтобы каждому — струящееся над дорогой голубое небо, жгучая зелень лугов. И никто никогда не скажет впредь: «Нет человека без господина, нет земли без владельца». И никто никогда не назовет крестьянина скотом. Жизнь пойдет по другим законам. Старые законы пора давно уничтожить. И всех, кто за них цепляется, уничтожить. И всех, кто противится уничтожению, уничтожить… До конца. Без следов. Чтобы все забыть — беды, тюрьмы, лишения… Жить заново. Эгей! Не останавливаться! Крепость близка. Томас Бекер говорит, что там находится в заточении беглый виллан. Его вот-вот заклеймят каленым железом. Скорей, братья, скорей!..

Справа за холмом послышались шум, крики, лязг железа.

Колонна Бекера приостановилась, поравнявшись с перекрестом дороги. Наперерез ей вылилась большая толпа крестьян. Парень в полотняной рубахе и лиловом блестящем плаще, откинутом за плечи, выступил вперед и крикнул:

— Стойте! Не вы ли люди из Кента?

Бекер жестом остановил колонну.

— Мы из армии Уота Тайлера! Кто вы и чего хотите?

— Как ты говоришь? Армия Уота Тайлера? А мы крестьяне Эссекса. Мы хотим свободы и справедливости, отмены, всяких рент, пошлин и барщины. Четыре пенса с акра земли в год — и ничего больше.

— Вас много?

— Триста парней.

— Кто командир? Ты?

— Народ указал на меня. Мое имя Алан Тредер.

— Мы тоже против несправедливых законов и за всеобщее равенство. Мы тоже за короля. Направляемся в Рочестер. Присоединяйтесь, если по пути. Я расскажу о вас Тайлеру. Он в авангардном отряде.

Из толпы эссексцев махали шапками и что-то кричали. Крестьяне отряда Бекера поднимали над головами свое оружие и потрясали им в воздухе в знак товарищества. Двинулись дальше вместе…

— Неплохие молодцы у этого Тайлера, — сказал Эндрью, шедший в одной шеренге с Джеймсом.

— Всяк считает своих гусей лебедями, — отозвался Джон Пейдж.

Глаза Джеймса беспокойно вглядывались в ряды эссексцев.

— Что, брат, смотришь сурово? — спросил шагающий справа от него рослый эссекский виллан. — Ты откуда?

— Из Фоббинга.

— Мы, оказывается, почти земляки. Я Джон Стерлинг. Час назад мы сожгли манор[34] одного богача. Этот негодяй записал в списке, что я крепостной, и гонял меня по полю, как лошадь. Но я доказал ему сегодня, что мы с ним из одной плоти и крови, проковыряв в нем небольшую дырочку вот этой железкой.

Джеймс невольно поднял глаза на железный конец пики.

— А его барашков мы поджарили на угольях, оставшихся от манора. Вкусные барашки, особенно если учесть, что это был первый сытный завтрак в моей жизни.

Парень загоготал и ткнул Джеймса кулаком в плечо.

— Ты, видно, с лихвой утолил и жажду после жаркого, — подмигнул ему Эндрью.

— А разве я еще не сказал, что сегодня не только впервые наелся, но и напился? Как настоящий лорд!

Колонна пересекала поле, зеленое от всходов пшеницы. Впереди оставался небольшой выгон, из-за которого надвигалась на крестьян серая громада крепостных стен с узкими бойницами.

Авангард повстанцев достиг крепостного рва и остановился. Следом за ним останавливались другие отряды. Вилланы Томаса Бекера вытирали потные лица войлочными шапками, пробовали, крепко ли насажены на рукояти пики. Они знали, зачем пришли.

Сеньор требовал за своего беглого крепостного, заточенного в рочестерской тюрьме, неслыханно большой выкуп — триста фунтов серебром. Крестьяне, конечно, не могут дать столько, да если б и могли, не дали. Не лучше ли, померившись силами, решить, кто с кого вправе требовать серебро. Не пергаментные списки должны решить этот спор — острые топоры! Кто кого? Сколько можно терпеть? И пусть все королевские комиссии убираются прочь!

Крестьяне расположились вдоль широкого рва, окружавшего замок. Перед каждым отрядом — командир. Там, где дорога упиралась в ров, собрались предводители повстанцев: Уот Тайлер в белом плаще с черным капюшоном, Джон Керкби, Роберт Кейв, Абель Кер, Алан Тредер.

Тяжелые, окованные железом ворота старой башни наглухо закрыты. Мост поднят. Стражи, почувствовав опасность, заблаговременно скрылись.

Город молчит.

Призывно затрубил рог.

Уот Тайлер передал по цепи: располагаться с восточной и южной сторон замка вплоть до реки, насколько позволяют болотистые берега, и готовиться к осаде. Один из отрядов получил задание держать под обстрелом все стены и окна башен. Два отряда были посланы в деревню, что в нескольких милях от Рочестера.

Уже к вечеру вернулись крестьяне. Вернулись верхом на породистых лошадях. Вслед за ними тянулся длинный обоз. Телеги были нагружены мешками с ячменем, бараньими тушами, бочонками с элем. На других повозках громоздились лестницы, бревна, пики, топоры. Оказывается, посланцы сожгли имение королевского сержанта Джона Лега. Крестьяне тамошней деревни тоже пришли на осаду Рочестера.

Сочное мясо потрескивало над костром. Джеймс и Джон Пейдж из Фоббинга, Вилль Грим из Керрингэма и Джон Стерлинг из отряда Алана Тредера сидели, вытянув к огню уставшие, промокшие ноги, и ждали ужина. Весь вечер они таскали валежник с густо заросшего берега реки. Утопая в иле и вспугивая спящих птиц, они ломали кустарник, камыш, выворачивали коряги. Все это сваливалось в крепостной ров, засыпалось землей и камнями.