Красный властелин - [49]

Зачем погасили звёзды? Как к ним лететь, если не видно? Верните ночь… И почему вдруг так больно?

Седой человек рывком сел, отбросив склонившегося над ним бородача с дымящейся кружкой в руке, и открыл блеснувшие серебром глаза:

— Ты кто?

— Живой! Ерёма, зараза, больше так не пугай!

— Ты кто? — повторил седой.

— Я?

— Да, и кто я, тоже скажи.

ГЛАВА 12

Упорядоченная суета военного лагеря никогда не мешала сотнику Елизару Мартину думать и уж тем более никогда не надоедала. Мартин — это фамилия такая, а не собственное имя, если кто не знает. Впрочем, вряд ли в Родении кто-нибудь не слышал про неё, так как Елизар происходил из достаточно древнего и известного славными делами рода. В иных государствах дюки с беками не могли похвастаться столь выдающимися предками. Да, они не могли, а сотник просто не хвастался — родословная должна начинаться сверху, а не снизу. То есть чем лучше потомки, тем выше слава их пращуров. И наоборот, разумеется… один подонок в состоянии испортить репутацию не только родителей, но и бросить тень на прадедов.

Собственно, сейчас в обязанности Мартина как раз и входила задача по отделению немногочисленных подонков от общей массы вышедших из окружения нормальных бойцов. Из нескольких окружений, честно сказать, — война для Родении началась немного неудачно, и пиктийцы прорвались, оставив в собственном тылу вполне боеспособные на тот момент роденийские части. Торопились поскорее штурмовать Цитадель.

И до сих пор через линию фронта, где с боем, а где тайком, возвращались к своим разрозненные отряды. Оборванные, голодные, с только лишь холодным оружием, но чаще всего не сломленные и горящие желанием… Хм, про желания лучше вслух не говорить, ибо выражены они настолько грубо и разнообразно, что даже отрядные жеребцы восхищённо ржут, стучат копытами и закатывают глаза, тоже мечтая вступить в извращённую связь с пиктийской императрицей при помощи подручных средств, включая совковую лопату, набор пожарных багров и шестиствольную станковую огнеплюйку. Воображение у бойцов богатое, но нездоровое. Охальники, одним словом.

Но встречались и другие. Редко, но встречались. Среди тех, кто побывал в плену. Нет, они не заколдованы — имперская магия не совместима с силой Владыки, и в таких случаях даже обыкновенная огнеплюйка выдаст находящегося под чужим внушением человека, попросту взорвавшись у него в руках. Тут сложнее. Аристократы выискивают идейных, готовых отомстить… и всего лишь убирают желание жить. На войне такое у многих, особенно если видел пикирующего на родной дом дракона. И не отличить.

Это не подавление воли и не вмешательство во внутреннюю сущность человека, и это не магия. Мало ли недовольных среди проворовавшихся и отправленных на фронт тыловых жуликов? Или городских воров, поставленных перед выбором между войной и верёвкой?

Не лазутчики и не соглядатаи — передать сведенья пиктийцам невозможно. А вот в подходящий момент выстрелить в спину командиру или сыпануть отравы в полевую кухню перед самым наступлением… Так месяц назад погиб двоюродный брат Елизара, младший воевода Фердинанд Грохот — удар копья в живот… и всё.

— Десятник! — позвал Мартин.

— Я, — полог палатки чуть отошёл в сторону. Опытный и хорошо знающий командира боец немногословен, обходясь без предписанных Наставлениями приветствий. В бою отвык говорить длинными фразами, а для заградительного отряда бой не заканчивается никогда.

— Приведи вчерашних. Их покормили?

— Да.

— Всех троих веди.

— Хорошо.

Не удивляется и не возражает. Уверен, что в случае опасности сотник легко справится с тройкой оголодавших окруженцев. Если, конечно, этой самой опасности представится удобный случай — Елизар не похож на прекраснодушного идиота. Без похвальбы.

Барабаш смотрел на сотника хмуро. А чему вообще радоваться-то? Столько было надежд и предвкушений… вот выйдем к своим, а потом… А эти мало того что взаперти держат, так ещё при попытке возмущаться фингал здоровенный поставили. Под левым глазом, ага. Рядовому Михасю Кочику. Сам Матвей не настолько молод, чтобы ожидать торжественной встречи как легендарных героев, да и в армии уже второй десяток лет. Порастратил иллюзии.

Но обиднее всего не фингал. Тем более под чужим глазом, а то, что им не верили. Не верил вот этот самый человек, представившийся командиром заградительного отряда Елизаром Мартином. Да, немного скрыли из случившегося в пиктийском тылу, не без этого, но главное-то рассказали! Умолчали только про способности профессора Баргузина, тем более Еремей всё равно их потерял. Вместе с памятью и отшибло напрочь. А если бы и сохранились… кто поверит в способность втроём смешать с землёй кагулову тучу драконов вместе с хозяевами? Глорхи, как не заслуживающая внимания мелочь, не в счёт.

— Итак, ты утверждаешь, что являешься старшим десятником? — в который раз переспросил сотник.

— Нет.

— Вот как?

— Не утверждаю, а говорю, как оно есть на самом деле.

— Забавно. И кто же может подтвердить твои слова? Только давай не будем опять про ополченцев — из той когорты никого в живых не осталось.

— До войны я служил в пятом учебном лагере.

— Том, что у деревни Чистая Сопатка в десяти верстах от Цитадели?