Красный отпечаток большого пальца - [36]

— Он интересный? Я имею в виду, предмет?

— Еще бы! — посмеиваясь, ответил Торндайк. — Правда, я пока досконально не изучил его, но у меня имеется теория относительно его происхождения. Сначала я проверю ее, а потом доверюсь полиции.

— А мне вы доверитесь?

— Как только вернемся домой, если вы, конечно, сразу не уйдете спать. Я не удивился бы, учитывая, как мы устали.

Едва мы перешагнули порог, Торндайк велел мне зажечь свет и освободить край стола, пока он сходит в мастерскую кое за каким инвентарем. Я отогнул скатерть и, отрегулировав газовую лампу так, чтобы добиться оптимального освещения, с нетерпением стал ждать своего коллегу. Через несколько минут он вошел с инструментами: щипцами, тисками, пилой по металлу и бутылью с широким горлышком.

— Что там? — спросил я, заметив в бутыли металлический предмет.

— Я нашел эту «игрушку» в пустой комнате с разбитым окном, а придя домой, погрузил в дистиллированную воду; зачем — объясню позже.

С минуту-две он осторожно встряхивал бутыль, потом извлек оттуда щипцами какую-то небольшую штучку и подержал, пока с нее не стекла вода, после чего аккуратно положил на листок промокательной бумаги. Я нагнулся, вглядываясь, а Торндайк, стоя рядом, с любопытством следил за моей реакцией.

— Ну? — спросил он после недолгого молчания. — Что вы видите?

— Латунный цилиндр, — ответил я, — примерно двух дюймов в длину, тоньше стандартного карандаша с графитовым стержнем. С одной стороны цилиндр имеет заостренную форму в виде конуса, на его кончике — маленькое отверстие, в нем — стальная точка. Другой конец плоский, а в центре, вот тут, — указал я пальцем, — небольшой квадратный выступ, по размеру подходящий для ключа, каким заводят часы. На боку цилиндра вблизи плоского конца также заметно отверстие. Предмет, таким образом, напоминает миниатюрную гильзу, полую внутри.

— А вы обратили внимание, что, когда я держал цилиндр щипцами, чтобы с него стекла вода, она выливалась через отверстие на заостренном конце?

— Да, я заметил.

— Теперь поднимите его и встряхните.

Я выполнил приказ и, ощутив, как внутри цилиндра побрякивает что-то тяжелое, резюмировал:

— Там некое незакрепленное тело, которое занимает всю полость, ибо перемещается только вдоль.

— Отлично, — похвалил меня коллега, — описание почти научное. Так что это за объект?

— Миниатюрная гильза или разрывная пуля.

— Нет, — нахмурился Торндайк. — Мне понятен ход ваших рассуждений, но вывод неверный. Посмотрите внимательнее: перед вами — нечто куда изощреннее, чем разрывная пуля. Это тщательно продуманное и искусно выполненное изобретение по силам лишь очень талантливому, более того — одаренному человеку.

— Вы восторгаетесь потенциальным убийцей, который чуть не отправил вас на тот свет? — улыбнулся я. — Что ж, оригинально. Ваше чувство юмора, мой ученый собрат, столь же необыкновенно, как и ваш дар сыщика.

— Бросьте, какой восторг? Я выражаю лишь профессиональное признание. Именно такого преступника я считаю достойным себя. Он, можно сказать, обеспечивает мне средства на жизнь. С обычным воришкой или жуликом справится любой полицейский, а мой контингент — люди способные, с недюжинным умом и смекалкой. Однако эти замечательные качества, которыми их наделила природа, они используют не для блага общества и своих близких, а чтобы нарушать законы и ловко уходить от ответственности. Или еще хуже — бросать тень подозрения на тех, кто невиновен.

Торндайк поместил цилиндр между двумя блоками папиросной бумаги, туго зажал в тисках и начал резать пилой на две неравные части. Операция затянулась, потому что доктор старался не повредить находившийся внутри предмет. Когда все закончилось, мой коллега достал его и продемонстрировал мне с видом триумфатора:

— Ваше мнение?

Я взглянул и обомлел: незакрепленное тело оказалось свинцовым, с полдюйма длиной цилиндриком, заполнявшим внутренность внешнего цилиндра, но сохранявшим способность свободно скользить взад-вперед. Стальная точка, которую я заметил в отверстии на вершине конуса, являлась острием тонкого стального стержня, на целый дюйм вдававшегося в полость цилиндра; конический кончик был цельным и тоже свинцовым.

— Итак? — требовательно спросил Торндайк, потому что я продолжал молчать.

— Это и вправду не разрывная пуля, — ответил я. — Насколько я понимаю, свинцовый поршень содержит капсюль, который толкает конец стального стержня, и пуля…

— Вот-вот, — перебил меня Торндайк, — теперь уже «теплее», вы заметили механизм ударного патрона. Посмотрите-ка сюда. Видите, стерженек сдвинулся внутри пули, когда она ударила в стену? Давайте вернем его в первоначальное положение.

Он поместил стержень так, чтобы он выходил через отверстие, надавил на него, пока тот не высунулся почти на дюйм из конусовидного кончика патрона. Затем передал устройство мне. Я взглянул на кончик стального стержня и присвистнул, ибо «стержень» оказался трубкой с остро заточенным концом.

— Подкожная игла! — закричал я. — Боже, какой ужас! Может, автор данного изобретения и одарен от природы, только это не человек, а изверг!

— Да. Ветеринарная подкожная игла увеличенного диаметра. Теперь вы понимаете, насколько хитер и коварен преступник. Ему просто не повезло — мы спаслись чудом; при других обстоятельствах он не упустил бы шанса.