Красный Элвис - [10]

Однажды утром пришел Славик и объявил, что есть хорошие новости.

— Будем делать шоу-программу, — сказал он. — Стриптиза вы не хотите, — обратился он к Гоге, — что ж, пусть будет так. Пусть будет. Я уважаю ваш выбор, Георгий Давидович. Но у меня есть чем вас удивить.

Гога напрягся.

— Я, — сказал Славик небрежно, — договорился-таки с Раисой Соломоновной. Она сначала наотрез отказалась, у нее, знаете, график, да, но я нажал на нее через свои каналы. Она скоро придет, было бы хорошо, чтобы все культурно прошло, ну вы понимаете… — и Славик бросил озабоченный взгляд на Саныча.

— С кем ты договорился? — переспросил его Гога. Саныч засмеялся.

— С Раисой Соломоновной, — с некоторым вызовом повторил Славик.

— Это кто такая? — осторожно переспросил Гога.

— Кто это такая? — высокомерно улыбнулся Славик. — Кто такая Раиса Соломоновна? Георгий Давидович, вы что?

— Ну, ладно, ладно, не грузи, давай рассказывай, — перебил его Гога.

— Что ж, — скорбно вздохнул Славик, — даже не знаю, что сказать. Как же вы клубным бизнесом собрались заниматься и не знали про Раису Соломоновну? Хм… Ну ладно. Ну, вы даете… Раиса Соломоновна — это цыганский муниципальный ансамбль, заслуженная артистка Белоруссии. Да вы слышали о ней! — уверенно выкрикнул Славик и полез за папиросами.

— А у нас она что забыла? — недовольно спросил Гога.

— Я ж говорю, — затянул Славик, — будем делать шоу-программу. По вторникам. В остальные дни она не может, у нее график. Я договорился. Ее знают все, заполним нишу.

— Ты уверен? — без энтузиазма переспросил Гога.

— Ясно, — сказал Славик и сбил пепел на только что разгаданный кроссворд.

— А что она делает, эта твоя артистка? — на всякий случай спросил Гога.

— У нее репертуар, — деловито сообщил Славик. — Полтора часа. Под минусовку. Цыганские романсы, песни из кинофильмов, криминальная тематика.

— А как она поет? — поинтересовался Саныч, — по-белорусски?

— Почему по-белорусски? — обиделся Славик. — Ну, в принципе, не знаю. По-цыгански, наверное, это же цыганский ансамбль.

— Она одна будет, — переспросил Гога, — или с медведями?

Раиса Соломоновна приехала около часу дня, задыхаясь от уличной жары. Ей было лет сорок пять, но она сильно красилась, поэтому можно было ошибиться. Она оказалась худой шатенкой в высоких кожаных ботфортах и какой-то прозрачной комбинации. Сказала, что только с концерта, выступала в детском доме, сказала также, что на всякий случай прихватила афишу, чтобы все было понятно.

На афише большими красными буквами было напечатано: «Харьковська филармония приглашает. Заслуженная артистка Белоруссии Раиса Соломоновна. Свитанкови пэрэгукы». Внизу стояло незаполненное «Час» и «Цена».

— Ну что, — бодро сказала Раиса Соломоновна, — показывайте клуб!

Все пошли в зал.

— Что у нас тут, — спросила артистка, — фастфуд или паб?

— У нас тут клуб для геев, — неуверенно сказал Гога.

— Заебись, — сказала Раиса Соломоновна и пошла на сцену. Славик, как представитель шоу-бизнеса, включил минусовку.

Начала Раиса Соломоновна с криминальной тематики. Она пела громко, обращалась к воображаемой публике и призывно махала руками. Гоге неожиданно это понравилось, он засмеялся и начал подпевать, видно было, что слова знает. Славик напряженно стоял за пультом и боковым зрением пас шефа. Саныч растерянно глядел на все это. После пятой песни Гога зааплодировал и попросил сделать перерыв, подошел к сцене и, подав певице руку, повел к себе в кабинет. Саныч неуверенно зашел за ними.

— Здорово, — сказал Гога Раисе Соломоновне, — просто здорово. Раиса, как вас…

— Соломоновна, — подсказала она.

— Да, — согласился Гога. — А давайте с вами выпьем.

— А что — петь больше не будем? — переспросила артистка.

— Не сегодня, — сказал Гога. — Сегодня давайте выпьем за знакомство.

— Ну ладно, — согласилась Раиса Соломоновна, — только я, с вашего позволения, переоденусь, а то у вас тут такая жара.

— Все что угодно, — весело сказал Гога и, позвонив в бар, заказал две бутылки холодной водки. Раиса Соломоновна сбросила ботфорты и достала из сумки домашние тапки в виде пушистых котиков. Гога поглядел на котиков и открыл первую бутылку. Саныч понял, к чему все идет, и печально отключил телефон. Славика в кабинет не приглашали. Он пришел сам.

Сначала они пили за знакомство. Потом стали петь. Гога предложил вернуться на сцену. Раиса Соломоновна согласилась и, как была, в домашних тапках, полезла на эстраду. За ней полез Гога в ее кожаных ботфортах. В ботфортах и шелковой рубашке от Армани он напоминал разночинца. Славик запустил минусовку. Раиса Соломоновна вернулась к криминальной тематике, Гога подпевал. Ботфорты взблескивали в свете софитов.

Зайдя в туалет, Саныч нашел Славика. Тому было плохо, он поливал себя водой из умывальника и тяжко глотал горячий воздух.

— Хуево? — спросил его Славик.

— Нормально, — прохрипел Славик, — нормально.

— Славик, — сказал Сан Саныч, — я давно хотел тебя спросить, может, это не лучшее место для такого разговора, но все-таки не знаю, будет ли еще возможность… Ты как вообще к геям относишься?

Славик подставил голову под холодную струю, выдохнул и присел под стеночкой. Какое-то мгновенье помолчал.