Красный, белый и королевский синий - [35]
Генри, судя по всему, не собирается помочь разобраться в ситуации. Он вообще не ответил ни один звонок и ни на одно сообщение Алекса.
– Ладно, с меня хватит, – говорит Джун, выходя из своей комнаты и заходя в гостиную рядом с их общим коридором. Перевалило уже за полдень среды, и Джун переоделась в спортивную форму, а волосы убрала в высокий хвост. Алекс поспешно прячет телефон в карман. – Не знаю, в чем твоя проблема, но уже целых два часа я пытаюсь писать, но не могу сделать этого, потому что слышу, как ты тут топаешь. – Она бросает ему бейсболку. – Я иду на пробежку, и ты идешь со мной.
Кэш проводит их до Зеркального пруда, где Джун пинает Алекса под колено, чтобы тот пошевеливался. Промычав что-то и выругавшись, Алекс ускоряется. Он ощущает себя псом, которого вытащили на пробежку, чтобы помочь ему выплеснуть свою энергию. Ощущение усиливается после того, как Джун говорит:
– Ты словно пес, которого вытащили на пробежку.
– Иногда я ненавижу тебя, – говорит ей Алекс, заткнув уши наушниками и врубив на полную катушку Kid Cudi[24].
Он бежит и бежит, но думает лишь об одном. Он натурал. Ну… Алекс почти в этом уверен.
Он может точно вспомнить моменты из жизни, когда думал про себя: «Видите? Это означает, мне никак не могут нравиться парни».
Например, в средней школе, когда Алекс впервые поцеловал девочку, – он не думал о парнях, а думал лишь о том, какими мягкими были ее волосы или как приятно было ее целовать. Или, будучи второкурсником в старшей школе, когда один из его друзей оказался геем, он не мог представить, что тот его может привлечь.
Или в свой выпускной год, когда Алекс напился и целый час целовался с Лиамом на его двуспальной кровати. Он потом совсем об этом не переживал. Разве все это не говорит о традиционной ориентации Алекса? Ведь если бы ему нравились парни, Алекс был бы напуган, оказавшись с одним из них, но этого не произошло. Они занимались лишь тем, чем занимаются озабоченные подростки в их годы, когда смотрели порно в спальне Лиама… или когда Лиам потянулся к Алексу рукой, а тот совсем не возражал…
Он бросает взгляд на Джун и видит подозрительную ухмылку на ее губах.
Могла ли она прочесть его мысли? Неужели она каким-то образом обо всем узнала?
Джун всегда все знает. Алекс удваивает скорость, просто чтобы убрать выражение ее лица из своего поля зрения.
Заканчивая пятый круг и вспоминая свою юность с зашкаливавшими гормонами и мыслями о девчонках в душе, Алекс вспоминает и о том, как представлял себе прикосновения мужских рук, как нравились ему твердые мужские скулы и широкие плечи. Он вспоминает, как пару раз не мог отвести глаз от товарища по команде в раздевалке, но ведь тогда все было вполне очевидно. Как Алексу понять, хотел ли он быть похожим на других парней или он просто хотел других парней? И значили ли вообще что-нибудь его подростковые желания?
Как сына истинных демократов, Алекса всегда окружали люди нетрадиционной ориентации. Алекс считает: будь он геем, он просто знал бы это – как знал, что ему нравится мороженое с сиропом или что для того, чтобы что-то сделать, ему нужен тщательно проработанный план. Алекс полагал, что достаточно разбирается в себе, чтобы таких вопросов не возникало.
Когда они поворачивают за угол, чтобы сделать восьмой круг, он начинает замечать нестыковки в своих аргументах. Натуралы, по догадкам Алекса, не тратят столько времени на убеждение самих себя в том, что они натуралы.
Есть еще одна причина, по которой он никогда не ставил под сомнение свое увлечение женщинами. Он находится под прицелом миллионов глаз с тех пор, как его мать стала любимым народом кандидатом 2016 года, а он сам – членом Трио Белого дома, посредником между молодой частью населения и правительством страны. Все трое – Алекс, Джун и Нора – играют свои собственные роли.
Нора – «мозг» их компании. Она может позволить себе неуместные шуточки в «Твиттере» о любом популярном научном шоу – типичный победитель командных викторин. Нора никогда не была натуралкой, однако она воспринимает это лишь как обычную часть себя. Публичные заявления об этом не беспокоят ее, потому что чувства никогда не накрывали ее так же, как Алекса.
Он смотрит на Джун, бегущую впереди: полуденное солнце сверкает в ее карамельного цвета волосах, убранных в хвост. Ее роль всем известна – смелый автор Washington Post, законодательница мод, которую каждый хотел бы видеть на своей вечеринке.
Но Алекс – золотой мальчик. Покоритель сердец, красавец, бунтарь с большим сердцем. Он тот, кто идет по жизни без забот и заставляет всех вокруг себя смеяться. Высшие рейтинги поддержки среди всех членов президентской семьи. Весь смысл привлекательности Алекса в его «универсальности».
Однако быть тем… кем, по подозрениям Алекса, он может оказаться на самом деле, – такой образ уже не так привлекателен для публики. Мексиканская кровь в его жилах и без того добавляет немало проблем.
Он хочет, чтобы мать сохранила свои рейтинги, не сталкиваясь с осложнениями от членов собственной семьи. Он хочет стать самым юным конгрессменом в истории США. Но Алекс абсолютно уверен в том, что парни, которые целуются с принцами Англии, вряд ли имеют все шансы быть избранными в конгресс и представлять в нем Техас.
