Красный, белый и королевский синий - [34]
Мышца на лице Генри дергается, и что-то мягкое, похожее на улыбку, появляется на его губах.
– Ты никогда не задумывался, – спрашивает он медленно, – каково это – быть никому не известным в мире человеком?
Алекс хмурится.
– О чем ты?
– Просто, знаешь, – говорит Генри. – Если бы твоя мама не была президентом, а ты был бы обычным парнем с обычной жизнью, – каково это? Чем бы ты занялся вместо всего этого?
– А, – отвечает Алекс, задумавшись. Он вытягивает руку вперед, щелкнув запястьем. – Что ж, я однозначно стал бы моделью. Мое фото дважды печатали на обложке Teen Vogue. Такая генетика не должна пропадать. – Генри вновь закатывает глаза. – А что насчет тебя?
Принц печально качает головой.
– Я бы стал писателем.
Алекс тихо смеется. Он считал, что знал все о Генри, но каждый раз тому удается его удивить.
– Разве это запрещено?
– Едва ли это достойное занятие для наследника престола – строчить стихи о перипетиях жизни двадцатилетки, – сухо отвечает Генри. – Кроме того, по традиции наша семья строит свою карьеру в военном деле, поэтому о писательстве не может быть и речи.
Генри прикусывает губу, ждет секунду, затем продолжает:
– И, наверное, я бы чаще ходил на свидания.
Алекс вновь не удерживается от смеха.
– Точно, ведь принцу так сложно найти себе пару.
Генри бросает взгляд на Алекса.
– Ты удивишься, но да.
– Почему? Сомневаюсь, что у тебя мало вариантов.
Генри продолжает смотреть на Алекса, задержав взгляд еще на пару секунд.
– Те варианты, которые мне по душе… – говорит он, словно вытаскивая из себя слова. – Это, можно сказать, совсем не варианты.
Алекс моргает.
– Что?
– Я имею в виду, что… есть люди… которые мне интересны, – говорит Генри, поворачиваясь к Алексу, намеренно ставя ударения на словах, словно вкладывая какой-то смысл, – но я не могу принуждать их. По крайней мере, не в моем положении.
Они что, слишком пьяны, чтобы перестать понимать друг друга по-английски? Алекс задумывается, знает ли Генри испанский.
– Не понимаю, что ты несешь, – говорит Алекс.
– Неужели?
– Нет.
– Совсем не понимаешь?
– Совсем-совсем не понимаю.
Лицо Генри искажается от печали, а его глаза взмывают вверх, словно прося помощи у высших сил.
– Господи, иногда ты такой тупица, – говорит он, а затем кладет обе ладони на его лицо и целует Алекса.
Алекс застывает, ощущая прикосновение губ Генри и шерстяных манжет пальто, покалывающих лицо. Мир вокруг останавливается, а всплывающее в сознании уравнение из подростковой вражды, свадебных тортов и полуночных сообщений его мозг, как ни силится, понять не может. Однако… к удивлению Алекса, он был не против. Совсем не против.
В панике он начинает мысленно составлять списки. Первое – у Генри мягкие губы… затем провал.
Алекс пробует ответить на поцелуй и тут же оказывается вознагражден тем, как рот Генри скользит и открывается навстречу его губам. Его язык касается языка Алекса, и это… бесподобно. Это совсем не похоже на поцелуй Норы – да вообще ни на один поцелуй за всю его жизнь. Он такой же твердый и всеобъемлющий, как земля под ногами, охватывает каждую частичку его тела и выбивает весь воздух из легких. Одной рукой Генри зарывается в его волосы, схватив их у самой макушки, и Алекс невольно издает звук, нарушающий безмолвную тишину, а затем…
Неожиданно Генри отпускает его так резко, что Алекс пошатывается, отступив назад. Пробормотав вполголоса череду проклятий и извинений, Генри с безумным взглядом разворачивается и беглым шагом хрустит по снегу прочь. Прежде чем Алекс успеваеь что-то сказать или сделать, принц уже исчезает за углом.
– О, – слабо выдыхает Алекс, касаясь пальцами губ.
Затем.
– Черт.
Глава пятая
Проблема с поцелуем состоит в том, что Алекс не может перестать о нем думать.
Но он очень старается. Генри, Пез и их охрана покинули вечеринку к тому времени, как Алекс вернулся. Но ни пьяный ступор, ни утреннее похмелье не могут стереть навязчивый образ из его головы на следующий день.
Сидя на официальной встрече матери, он пытается вслушиваться в разговор, однако не может удержать внимание, поэтому Захра попросту выгоняет его из Западного крыла. Изучив каждый проект, проходивший через конгресс, Алекс уже размышляет о паре-тройке милых бесед с сенаторами, но его энтузиазма оказывается недостаточно. Даже идея о том, чтобы распустить очередной слух о них с Норой, больше не звучит для Алекса привлекательно.
Начался последний семестр учебы. Алекс посещает занятия, обсуждает с секретарем по социальным вопросам планы своего выпускного вечера, закапывается с головой в бесконечные заметки и внеклассное чтение.
Но за всем этим все так же остается образ принца, целующего его в саду под липой. Волосы Генри посеребрены лунным светом, и Алекс чувствует, как что-то горячее тает, разливаясь внутри, заставляя его испытывать жгучее желание спустить самого себя с лестницы.
Он никому не сказал, даже Норе или Джун. Он не представляет, что они могут сказать, даже если бы он решился на разговор. Позволено ли ему вообще, чисто технически, распространяться о таком, учитывая соглашение о конфиденциальности? Не по этой ли причине Алекса заставили его подписать? Задумывал ли это Генри с самого начала? Означает ли все это, что Генри питает к нему
Новая романтическая комедия от автора бестселлера по версии New York Times «Красный, белый и королевский синий»! Огаст двадцать три, и она не верит ни в магию, ни в настоящую любовь. Переехав в Нью-Йорк, она понимает, что предоставлена сама себе. И этого не изменят ни посетители круглосуточной закусочной, где она работает, ни странные соседи. Ежедневная дорога на работу быстро превратилась в рутину. Правда, в поезде она встречает ее… Джейн. Потрясающая, очаровательная, загадочная Джейн, которая покоряет ее одной улыбкой.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Чтобы выпечка получилась идеальной, необходимо следовать рецепту. Розалина всегда следовала правилам, ну… кроме того момента, когда бросила университет ради ребенка. Теперь ее зарплаты толком ни на что не хватает, а надежда исчезает быстрее, чем печенье, размоченное в чае. Но и в несладкой жизни Розалины намечаются изменения: ее взяли участницей в кулинарное реалити-шоу. Если она получит призовые деньги, то сможет обеспечить дочери жизнь, которую та заслуживает, поэтому Розалина намерена четко следовать инструкциям.
Ханна – настоящая ведьма из Салема, Массачусетс. Ее магия – секрет, и если обычный человек застанет ее за колдовством, то она может лишиться сил. Большую часть времени девушка избегает свою бывшую – и по совместительству еще одну ведьму, – работает в «Полете у ночного котла», продавая свечи и кристаллы туристам, готам и местным викканам. И все бы ничего, но на посвященном концу учебного года костре кто-то устраивает кровавый ритуал, и Ханна начинает замечать следы темной магии по всему Салему. Для нее очевидно – это дело рук Кровавой Ведьмы, но ковен не разделяет опасений Ханны и заставляет ее объединиться с последним человеком, которого она сейчас хочет видеть… Во время попытки поймать Кровавую Ведьму на вечеринке Ханна встречает Морган – милую балерину, которая только недавно переехала в город.
Уилл Таварис – это герой летнего романа мечты: он смешной, ласковый, добрый… Но только Олли начинает думать, что нашел свое «жили долго и счастливо», как летние каникулы заканчиваются и Уилл перестает отвечать на его сообщения. Теперь Олли – одинокий принц, счастливый конец в сказке которого так и не наступил, а все усложняет еще и то, что ему приходится перевестись в новую школу на другом конце страны. По невероятному совпадению в этой же школе учится Уилл. Вот только Олли обнаруживает, что милый парень, которого он знал летом, – это не тот парень, который ходит в Старшую школу Коллинсвуда.
Люк О’Доннелл никогда не хотел быть знаменитым. Но когда имя его отца, скандальной рок-звезды, снова появляется в газетах, Люк оказывается под прицелом камер. И всего одна фотография может все разрушить. Чтобы восстановить испорченную репутацию, Люку нужно вступить в нормальные отношения… а Оливер Блэквуд настолько нормальный, насколько это возможно. Он адвокат, веган и ни разу не был замечен в скандале. Другими словами, он и есть идеальный парень. Люк и Оливер одиноки и нуждаются в спутнике для мероприятий, но это все, что их объединяет.