Красный башмачок - [17]

Однако Виктор категорически отказался идти в сапожники.

И всё из-за одного нелепого случая. Зашёл он однажды в кинотеатр. Показывали смешную комедию «Волга-Волга». Виктор смотрел с неослабевающим вниманием. И вдруг в самый напряжённый момент лента оборвалась. В зале сделалось темно, умолкла музыка.

Минуту-другую стояла выжидающая тишина. Потом в зале раздался яростный топот ног, свистки и крики.

— Са-пож-ни-ки! — орали обиженные зрители.

Виктор встрепенулся. Его больно задели эти выкрики. Значит, человека, который плохо сработал, напортачил, сравнивают не с кем иным, как с сапожником! Неужели они самые никчёмные, дрянные работники?

Рассказал Виктор отцу про случай в кино.

— Куда меня толкаешь? Что это за профессия, что ею как последним ругательством бранятся!

А отец в ответ:

— Плохих профессий не бывает. Бывают плохие работники. Где их больше — в слесарном, токарном или сапожном деле, — трудно сказать. Просто трудом сапожника пользуется каждый, и каждый может нас судить. Поэтому и спрос с нас особый. — И ещё добавил: — Кстати, теперь нас чаще называют обувщиками, потому что мы расстались с привычным сапожным инструментом. Больше управляемся на машинах. Пойдём на фабрику — посмотришь.

— Нет, нет и ещё раз нет. Не хочу этим ремеслом заниматься. Ни романтики в нём, ни риска. Да и вообще: что это за профессия, если про неё даже песен не сложено.

Виктор как раз слушал репродуктор. А оттуда громко звучало:

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,

Преодолеть пространство и простор.

Нам разум дал стальные руки-крылья,

А вместо сердца — пламенный мотор.

— К тому же нельзя, чтоб на «Скороходе» работали одни Полутовы и Сорокины, — добавил он, намекая на то, что уже двенадцать представителей этой династии были сапожниками.

Отец не стал настаивать. Спустя месяц Виктор по комсомольской путёвке попал в авиационное училище.

Тогда все увлекались авиацией. Мальчишек соблазняли голубые петлицы с золотыми птичками, длинная шинель до пят, придающая стройность фигуре, и сумка-планшетка, которая легонько постукивала при ходьбе по ногам. Шик!

У ворот училища всегда дежурили малолетние мечтатели. И как только отряд курсантов выходил на улицу, они выстраивались впереди и, энергично махая руками, маршировали в ногу с будущими лётчиками.

Лётная профессия покоряла и детей и взрослых. Ведь так прекрасно сравняться с быстрокрылыми птицами и парить над землёй!

Виктор не жалел, что пошёл в лётчики. Только вот порой испытывал он нечто вроде какого-то неудобства за то, что изменил семейной профессии…

Он успешно закончил училище и получил звание техника авиационного вооружения. Вскоре ему самому доверили учить юных курсантов.

Но грянула война. И учебные полёты пришлось сменить на боевые. Сорокин попал в полк ночных бомбардировщиков. Их отправили защищать Москву. Потом он был назначен инженером в авиационную дивизию, где осваивали новые самолёты Ил-2. Они отлично показали себя в Сталинградской битве. На фашистов Илы наводили страх и панику.

За участие в сражении на Волге Сорокину сам всесоюзный староста Калинин вручил орден и сфотографировался с ним вместе на память.

После боёв под Сталинградом полк Сорокина был включён в первую гвардейскую авиационную дивизию. Теперь перед лётчиками поставили задачу — вместе с сухопутными и морскими войсками освободить Крым. Опять начались яростные воздушные сражения, ночные бомбардировки и пикирующие полёты. Лётчики принимали участие в осаде Мелитополя, в прорыве обороны на Перекопе, в битвах за Симферополь, Бахчисарай и Севастополь. И только прогнав всех фашистов с крымской земли, они полетели в сторону Белоруссии. Их путь лежал на запад: Витебск, Орша, Борисов, Минск, Гродно. Пока не оказались в Пруссии.

В последних боевых операциях Виктор Сорокин участвовал при взятии Кёнигсберга.

И вот пришёл долгожданный мир. Лётчики в честь победы сделали головокружительные виражи над городом. Боевая карьера Виктора Ивановича завершилась. Он дослужился до звания майора, награждён был семью боевыми орденами и тринадцатью медалями. Теперь Виктор Сорокин мог демобилизоваться и вернуться домой. Уже не надо стало ему готовить огненное снаряжение самолётов, разрабатывать боевые операции, летать на бреющем полёте над танковыми колоннами врага.

— Чем же ты сейчас думаешь заняться? — поинтересовался отец, когда сын вернулся. — Что другое ты умееешь?

Порой бывает так, что человеку оказывается необходимо сменить профессию. Сменить по разным причинам.

Виктор Иванович всё это время оставался преданным авиации. Только теперь ему нужно было найти себя в мирной жизни.

Перебирая бумаги своего дяди Митюши, не вернувшегося с Пулковских высот, он нашёл необыкновенные рисунки моделей обуви. Захотелось завершить оставшиеся на бумаге замыслы…

— Отец, а где тот самый заветный башмачок, который ты дарил дяде Митюше ещё до войны? Погиб вместе с ним?

— Нет, — ответил Иван Михайлович. — Он так и хранится у нас в доме.

— Покажи-ка.

Старый Сорокин удивился:

— Но зачем он тебе?

Однако достал из комода потемневшую от времени резную шкатулку.

Виктор Иванович вынул из неё красный башмачок.

— Удивительную загадку таит в себе этот талисман. Берёшь его в руки — и тобой овладевает неодолимое желание сотворить нечто подобное.