Красные следопыты - [15]
Покончив о «Колокольным звоном», Виктор Викторович перешел к рисунку с фиолетовой звездой с пятью непропорциональными лучами, названному почему-то «Венцом природы».
— Человек — звездный странник, — сказал он. — У него две ноги, две руки, одна голова. Пять лучей одной звезды. Человек венец...
На «венце» он запнулся. Видимо, Леве не удалось спрятать в глубине души сомнение, вызванное рассказом Виктора Викторовича. Хвостик в виде усмешки остался снаружи. И это не ускользнуло от бдительного взгляда Виктора Викторовича.
— Сомневаешься? — спросил он.
— Почему же, — неопределенно ответил Лева.
— Сомневаешься, — подтвердил Виктор Викторович. — А ты знаешь, сколько цветов у радуги?
— Семь, — сказал Лева.
— Восемь, — возразил Виктор Викторович. — И даже больше. Тот, кто видит у радуги только семь цветов, никогда не станет художником...
Зрячий живот
В том, что он внушал Леве, Виктор Викторович, недоучившийся студент педагогического института, не был первооткрывателем. Некогда то же самое ему внушали другие. С этими «другими» он познакомился на одной из иностранных выставок в Москве, где среди прочих картин были выставлены работы иностранных абстракционистов. Впервые увидев одну из них, Виктор Викторович обомлел.
На него в упор смотрел рыбий глаз, принадлежащий... это было скорее смешно, чем страшно... принадлежащий животу безголового человека. Красному животу на черной, как кочерга, ноге. Может быть, это было нарисовано с единственной целью вызвать у зрителя улыбку? Нет, никто из толпившихся возле картины не улыбался. Никто, кроме двух-трех подростков, которые в счет не шли. Лица у всех остальных были серьезны, даже испуганны, и Виктор Викторович, которому при взгляде на картину нестерпимо захотелось хохотнуть, сдержался, проглотив смешок, как пилюлю.
— До́бро пожалова́ть... — К Виктору Викторовичу подошел экскурсовод. — Это модно, — сказал он, кивнув на картину, подписанную «Утро жизни». — Собственность национального музея. Оценена в пятнадцать тысяч долларов.
Цифра оглушила Виктора Викторовича, но не смутила. Заграница! Там все грандиозно. Вот только рыбий глаз — черная клякса на красном фоне... За что, собственно, пятнадцать тысяч? Это ведь всякий может. И он, если взяться...
Шальная мысль мелькнула в голове у Виктора Викторовича. Он прислушался к тому, что говорил экскурсовод.
— Есть язык слов и язык красок. На языке слов разговаривают все. На языке красок избранные. Я смотрю на картину «Утро жизни» и вижу прозревшую природу... Живот... Жизнь... Вам понятно? — обратился он к Виктору Викторовичу.
— Понятно. Я сам... рисую... — Шальная мысль, мелькнувшая в голове у Виктора Викторовича, воплотилась в слова. Интересно, как отнесется к ним американец.
— О, русский абстракционист?
— Да, — важно кивнул Виктор Викторович, — русский.
Экскурсовод выразил желание немедленно познакомиться с творчеством Виктора Викторовича. Тот не возражал, но попросил, сославшись на дела, два дня сроку.
Они пролетели как во сне. Виктор Викторович верил и не верил в удачу. Когда-то, еще в школьные годы, он, действительно, немножко рисовал и даже учился писать маслом. От прошлого осталось умение грунтовать холст, разводить и смешивать краски: «синяя с желтой дает зеленую»...
Это пригодилось. Яйцо всмятку, которое он случайно разбил за завтраком, подсказало тему. Через два дня картина была готова, и Виктор Викторович отнес ее на выставку.
— О чем вы думали, когда творили? — спросил американец, рассматривая полотно.
В памяти всплыл назойливый, как комариный писк, благовест церквушки, торчащей перед окном общежития.
— О колокольном звоне, — сказал Виктор Викторович.
— Я так и предполагал, — сказал экскурсовод, — вы очень тонко чувствуете цвет звука.
Картина была куплена у Виктора Викторовича за сто долларов и была воспроизведена потом в одном из иностранных журналов под рубрикой «Творчество русских абстракционистов. В. В. Сапожников. «Колокольный звон».
Уезжая из Москвы, экскурсовод познакомил Виктора Викторовича с корреспондентом одной из иностранных газет. Знакомство переросло в дружбу. Корреспондент, поощряя молодого абстракциониста, время от времени приобретал у него картины для «национального музея» и тискал об этом две-три строки в своей газете.
Как-то во время одной из встреч-сделок он посоветовал Виктору Викторовичу устроить выставку своих произведений, и обещал написать о ней в зарубежной прессе. Виктор Викторович клюнул...
Возвратившись в Зарецк, Виктор Викторович стал подыскивать сообщников, на которых можно было положиться при организации выставки. Вкусам взрослых он не доверял, опасаясь насмешек, и решил приглядеться к ребятам. Первым в поле его зрения попал Лева Наумов. Козье молоко сделало Леву сперва другом, а потом и учеником Виктора Викторовича. Первой самостоятельной пробой пера, восхитившей Виктора Викторовича, была синяя лошадь.
— Абстракционизму принадлежит будущее, — сказал он, рассматривая Левин рисунок во время последней встречи. — А из тебя со временем выработается неплохой абстракционист. Во всяком случае, ты можешь рассчитывать на меня. Но пока, между прочим, держи язык за зубами. До общего признания абстракционизма.
Книга рассказов о пионерах и пионерских делах, ребятах, неистощимых на выдумку, умеющих помочь хорошим людям в беде, а плохих людей — просто высмеять.Рассказы из циклов «Отряд уходит в зону», «Пропавшая буква», «Праздник последнего воскресенья» печатались до 27 мая 1973 г.
Цикл рассказов «Приключения юных мстителей» посвящен пионерам-партизанам, героям Великой Отечественной войны. Действие повести «Я, Лешка, рабочий класс» происходит в наши дни: автор прослеживает, как развивается в подростке, юноше его призвание в жизни — труд рабочего-пекаря.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли повести о делах пионеров: «Сын браконьера», «Красные следопыты», «Равелатс», «Журавли» и «цапли», а также цикл рассказов «Артек» о жизни ребят во всесоюзном пионерском лагере.
Василий Семенович Голышкин известен читателям по книгам «Красные следопыты», «Большая починка», «Улица становится нашей», «Веселый улей». «Журавли» и «цапли» — новая приключенческая повесть детского писателя. В ней автор рассказывает о патриотическом поиске пионеров-юнармейцев, устанавливающих имена героев-партизан Великой Отечественной войны. В книгу также включены повесть «Сын браконьера» и рассказы о долге и подвиге.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.