Красные пинкертоны - [23]

Шрифт
Интервал

— Принесу.

— Вообще-то этот Хумарьянц много чего намудрил-намутил в своё время, теперь банями в Баку командует. Что ты его вдруг вспомнил?

— Так я ж про инструкцию! Если б мой Ковригин на секунду не успел пушку выхватить, отдыхал бы Иорин в деревянном ящике.

— Ты мне сегодня прямо Америку открываешь.

— Если б не Ковригин, не знаю, что могло приключиться и с вами.

Странников хмуро скосился на Турина, но возражать не стал.

— Есть версии случившемуся? — спросил после тяжёлого молчания.

— А тут какую версию не выстраивай, Василий Петрович, — будто ждал этого вопроса Турин, — три матёрых бандита навеки успокоены Ковригиным. Перестарался, возможно, но это с какой точки поглядеть. Два уцелевших, по-моему, стоят трёх трупов матёрых преступников?

Он многозначительно глянул на секретаря.

— Признался мне Ковригин, — доверительно тут же продолжал Турин, — он думал, конец Иорину, да вы ещё рядом в таком положении… Поэтому и палил без разбора.

— Ты всё-таки скажи, что сам думаешь про эту историю?

— Меры приняты: ничего не просочилось, — загнул палец тот. — Хирург?.. Он записей никаких не делал, — загнул второй палец. — А больше опасаться некого.

— Не допускаешь?

— Чего?

— Чего-чего! — не сдержался Странников. — Нападения на меня!

Турин вскочил и вытянулся перед секретарём:

— А основания?

— Теракт! Какие тебе ещё нужны основания?

Явно не ожидая такого оборота, начальник розыска лихорадочно соображал, что ответить, его растерянность выдавало заметное подрагивание пальцев рук.

— Что? По-твоему я не фигура?

— Подумайте, Василий Петрович, сколько народу всполошится, если вылезет наружу… — наконец начал он приходить в себя.

— Какой народ? Чего ты мелешь? Мне наплевать!

— Я имел в виду, если начальство съедется. Не наше. Ваше. Из Москвы. Ведь обязательно пришлют проверять, если всё так представить.

Странников переменился в лице.

— А те орлы копать станут глубоко, — развивал мысль Турин. — Из пальца высосут, если и ничего не найдут.

— Как не найдут? А бандиты? — пробовал возражать секретарь.

— Залётная братва. Сплошь уголовники. Такие в политику носа не суют. Кошелёк — вот их мечта.

— Уверен?

Турин как-то особо, по-воровски поддел ногтём пальца зуб, искусно при этом щёлкнув.

— Зуб дам.

— Стопроцентной уверенности и у меня, конечно, нет… — секретарь хлебнул чаю. — Но в одном ты прав — вороны слетятся. Задолбят.

— И копаться начнут, до исподнего доберутся. Зачем вам это надо, Василий Петрович?

— А я сказал, что надо?

— Арестова опасаетесь? — тихо, вскользь, подкинул догадку Турин.

— Мину? Нет-нет! — замахал руками Странников. — Если мы когда и грызёмся с ним, то по пустякам. А тебе откуда известно?

Он настороженно скосился на сыщика.

— Не за деньги работаю.

Странникова пробил кашель, словно его прорвало. Турин сунулся с чашкой чая, но секретарь оттолкнул, закрыл рот платком и затих.

— Мина — мелкий интриган, — наконец послышался из-под платка его голос. — Ему б в столицу да повыше. А моё кресло ему и на хрен не нужно.

— А проверить надо, — будто приказал себе Турин, — если доверите. Я аккуратно.

— Займись, только осторожно. У Арестова своих везде понатыкано. И в губрозыске небось не один сидит.

— У меня нет, — резко произнес Турин.

Странников, выпрямив спину, спрятал платок.

— Уверен?

— Голову на отсечение.

— Слушай, что у тебя за выражения? Зубом поручаешься, теперь вот головой, — поморщился Странников. — Думаешь, так всё и прокатит? А если я возьму вот и потребую другого наказания твоему герою?

Турин так и застыл:

— Ковригину?

— Отдай его мне, — вдруг попросил секретарь. — Коль он жизнь мне спас, пусть и раскручивает всё остальное, что заварил. Мы с тобой версии строим, головы ломаем, пусть он это делает. Меня охраняет, а заодно вынюхивает.

— А Опущенников?

— Его посвящать нельзя.

— А с причиной перевода как?

— Какого ещё перевода? — зло дёрнулся секретарь. — Агент твой зарвался, приставал на улице к солидным гражданам без оснований… Ты его за это под арестом держишь?

— Извиняюсь. Не сообразил сразу. Но я его наказал, а вы в губком возьмёте… Как понимать?

— Пустяки. Набирайся мудрости. Он заявление тебе подаст, а у меня нехватка шофёров. Мне машину прислали на днях. Стоит, пылится. Мейнц уже представлял свои кандидатуры. Управлять-то умеет машиной твой знаменитый Ковригин?

— Ради этого научится, — опустил голову Турин, пряча ликующие глаза. — Только у меня встречное, так сказать, предложение, Василий Петрович.

— Валяй.

— Ковригин у вас сразу засветится. Мейнца вашего я знаю, проницательный гусь.

— Орготдел!

— Не поможете ли ещё одним человечком? Он на все руки, хоть двор мести, хоть трубы чистить и к тому же приметен. На него сразу все станут пялиться, а Ковригин незаметно тихим сапом приживётся.

— Не калека случаем? — поморщился Странников. — У меня, брат, подбор! Требования к кадрам.

— Свой в доску! — улыбнулся Турин. — Бывший боец интернациональной бригады. Он у меня в шикарном кабаке тише воды ниже травы, вынюхивает, что на самом дне делается.

— К себе что не берёшь?

— На особом положении.

— Ну, надеюсь, не африканец? А то мои бабы разбегутся.

— Китаец. Но у него давно русская фамилия и по-нашему шпарит — не отличить.


Еще от автора Вячеслав Павлович Белоусов
Охота за призраком

Непростые дела приходится распутывать следователю Даниле Ковшову и его коллегам. Как объяснить неожиданное воскрешение застреленного уголовника? Кто стоит за небывало жестоким убийством? Но «следак» Ковшов не упустит тонкой ниточки, попавшей в его руки. А она тянется и переплетается с другими преступлениями, в том числе и теми, которыми занимаются сотрудники Комитета государственной безопасности…


Наган и плаха

Главный герой романа «Наган и плаха» хорошо знаком читателю по книге «Красные пинкертоны». Начальник уголовного розыска Турин продолжает борьбу с бандитами. Однако появляются новые проблемы: на город обрушивается наводнение, более того, активная деятельность нэпманов, подорвавших взятками нормальную работу рыбопромышленников Астрахани, не остаётся без внимания высших органов НКВД. Нарком Яго́да даёт команду арестовать виновных и привлечь к ответственности за антисоветскую деятельность. Назревает знаменитое дело «Астраханщина», грозовые тучи сгущаются и над Туриным…


Прокурор Никола

Так и не удалось прокурору области Николаю Петровичу Игорушкину отдохнуть в кругу семьи. Посланный за ним старший лейтенант милиции огорошил сообщением: произошло настоящее ЧП! Из монастыря украдены ценные реликвии XVII века, убит монах-послушник. И самое главное – труп исчез буквально из-под носа оперативников!Однако, начав следствие, прокурор Игорушкин даже не предполагал, что ни одна из выдвинутых версий не сработает, а само дело примет вовсе непредсказуемый оборот, приоткрыв одну из древних тайн известного монастыря.


Коварная дама треф

В небольшом поволжском городе происходит ЧП. Обнаружен труп дочери известного в области врача — молодая женщина вскрыла себе вены. Милиция склонна отнести случившееся к самоубийству, но мать покойной заявляет, что дочь убита, а преступники перевернули ее квартиру вверх дном. И тогда прокурор-криминалист Шаламов обращается за помощью к старшему товарищу, прокурору области Николаю Игорушкину…Это вторая книга о талантливом криминалисте и несгибаемом прокуроре по прозвищу Никола, захватывающий рассказ о котором начат в книге «Прокурор Никола».


Провокатор

Их уважительно называют «следаками», и совершенно неважно, в какое время они живут и как называется организация, в которой они служат. Капитан Минин пытается понять причину самоубийства своего друга и коллеги, старший следователь Жогин расследует дело о зверском убийстве, в прошлое ведут следы преступления, которым занимается следователь по особо важным делам Зинина, разгадкой тайны золота сарматов занимается бывший «важняк» Данилов… В своей новой книге автор приподнимает завесу над деятельностью, доселе никому не известной и таинственной, так как от большинства населения она намеренно скрывалась.


По следу Каина

Гражданская война давно закончилась, но ее кровавый след протянулся на многие десятилетия… Роман «По следу Каина» повествует о расследовании старшим следователем Павлом Федониным и его коллегой Данилой Ковшовым запутанных и сложных обстоятельств убийства архиепископа Астраханского Митрофана, расстрелянного чекистами в 1919-м по обвинению в контрреволюционном заговоре и попытке отравления цианистым калием членов Ревкома во главе с С.М. Кировым.


Рекомендуем почитать
На этот раз

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Что такое ППС? (Хроника смутного времени)

Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в  события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3     © Добрынин В.


Честь семьи Лоренцони

На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.


Прах и безмолвие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пучина боли

В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.


Кукла на цепи

Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.


22 июня над границей

Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.


Взять свой камень

В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.


Щит и меч

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.


Противостояние

Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.