Красные петухи - [4]
— Какого лешего прешь? Язви тебя! Разуй шары-то…
В сажени от морды жеребца остановился обоз с сеном. Флегонт съехал в сугроб. Пропуская мимо последнюю подводу, сообразил, что окликнувший — не кто иной, как Онуфрий Карасулин — секретарь Челноковской волостной комячейки. Приподнявшись, гаркнул громовым басом:
— Онуфрий Лукич!
— Никак, отец Флегонт…
Ростом они были под стать друг другу, только Онуфрий — подобраннее и суше. Лицо безбородое, раскаленное морозом докрасна.
Онуфрий скинул огромные из собачьего меха рукавицы, достал кисет, свернул папиросу. С одного удара высек кресалом искру, прижег фитиль, прикурил. Сладко затянулся затрещавшей самокруткой, прищурился, медленно выпустил дым через ноздри.
— Спешишь отпустить грехи уходящему в рай?
— Истинно. Тут промедление недопустимо. Душа не сено: она крылата.
— И сено бывает с ногами. Почитай, ползарода утопало. Хорошо Евдоким Зоркальцев упредил: Маркел, мол, Зырянов, баил — сено твое ополовинили. Думал, лоси пакостят, а след- то санный… У зятя двух коней взял да своих запряг. Пока четыре воза наметал…
— Вон ка-ак… — протянул, осененный догадкой, Флегонт.
Онуфрий сразу уловил недоброе и забеспокоился:
— Чего там?
— Катерины Пряхиной дом сгорел. Со всем продотрядом. Пока полыхало, мужики собранный хлеб — по амбарам…
— А-a! — с великой натугой выдавил из себя Онуфрий, будто приподнял непосильную тяжесть. Скрипнул зубами, матюгнулся. — И… ни один?
Флегонт покачал головой.
— Повязали их, что ли? — выкрикнул Онуфрий.
— Бахус руку приложил.
— Какой Бахус? — Онуфрий резко подался вперед, сжал кулаки.
— Бог вина и веселья. Вечером отпраздновали выполнение разверстки…
— Ах, гады! Уф! — Онуфрий ожесточенно тер ладонью лоб. — Значит, в открытую? Ну, погоди! — Сунул рукавицы за пазуху. Рысью взметнулся на воз. — Но! Шагай, чертова животина! — Полоснул кнутом по заиндевелому лошадиному боку.
Флегонт долго стоял посреди дороги, словно прислушивался к скрипу полозьев удаляющегося обоза. «Теперь пойдет зуб за зуб… Маркел-то Зырянов! Сатанинское исчадье. Все предусмотрел… Он ли? Мерещится за ним фигура куда крупнее. Большой кровью пахнет… Мужичьей кровью…»
— Спишь? — Вынул вожжи из неподвижных рук женщины. Призывно чмокнул. Жеребец выдернул кошевку из сугроба и помчал.
— Страшно, — голос Катерины дрогнул.
— Молись. Своими словами твори молитву. Богу нужны не складные песни, а чистосердечные откровения. Близок господь ко всем, его призывающим.
— Сколь молилась за мужика, чтоб не сгинул, возвернулся. А он ушел — и с концом.
Звенел под полозьями снег. Стремительно катилась по небосклону лавина облаков. Настороженно молчал подступивший к дороге лес.
— Значит, челноковские мужички подпустили комиссарам красного петуха? Ве-ли-ко-лепно! Клюнул раз — и целый продотряд в мир иной… Оча-ро-ва-тель-но! Сибирский мужик — не рязанский смерд, помещику не кланялся, в лапотках не хаживал, пустых щей, разбавленных слезой, не пробовал. А хлеб сегодня можно взять только у него. Ха-ха-ха! На этом повороте товарищи большевики и сломают шею. Чего не достигла Антанта с пушками и танками, сделает дремучий сибирский мужик топором и вилами. Вы привезли дивную весть, дорогой дядя, и по такому поводу не откажитесь…
С этими словами Вениамин Горячев выставил на стол пузатый хрустальный графин с водкой, квашеную капусту, соленые грибы, отварную рыбу.
— Кощунственны и непотребны слова твои! Мученической смертью погибли люди, а ты…
Флегонт вскочил, закружил вокруг стола, и сразу бледно освещенная семилинейной лампой комнатенка угрожающе сжалась, уменьшилась, надвинулись на людей давно не беленные стены, и поп бился о них плечами, задевал рукавами рясы за обступившие со всех сторон вещи. Они теснили, раздражали Флегонта, и чтобы унять закипевший гнев, он снова сел. Сграбастал бороду в кулак, упер его в подбородок.
Племянник, кажется, в душе рад был, что раззадорил Флегонта. Поднял стакан. Подмигнул.
— За встречу, дорогой дядя. За упокой души…
— Перестань паясничать, — перебил Флегонт. Одним глотком выпил водку. Долго тер платком полные красные губы, ошарашенно думая, что, выходит, не знал по-настоящему Вениамина. Не раз за этот год встречался он с двоюродным племянником и здесь, в городе, и в Челноково, куда тот иногда наезжал, и никогда не слышал от него ничего похожего. Значит, то была личина?..
— Ты ведь член коллегии губпродкомиссариата. Как же поворачивается твой язык? Боже! Где предел лжи фарисеев?
Продолговатое тонкое лицо Горячева с бледными запавшими щеками зацвело пунцовыми пятнами. Капризно изогнутые губы надломились и застыли в язвительной усмешке. Круглые, почти бесцветные, чуть-чуть подсиненные глаза сузились, стянув к уголкам впадин пучки ранних, но уже прочно прижившихся морщин. Он, видно, хотел сказать что-то едкое, но в последний миг передумал, потянулся к графину, снова налил. Выпил. Пододвинул Флегонту тарелку с рыбой.
— Ешьте. После пережитого и такой дороги не грех. В части ж фарисейства вы не правы. Кто взбаламутил, обманул крестьянина, клятвенно пообещав ему земной рай? Земля, хлеб, мир, свобода. Где все это? Разрешите, я закурю?
Сказочный сюжет увлекательно и ярко рисует совершенно реальные отношения героев, их моральные качества: смелость и трусость, лживость и правдивость, щедрость и жадность. Побеждает искренность и верность дружбе.
В сборник вошли рассказы: «Апрельская метель», «Эхо», «Дюраль», «Под старым тополем», «Стиляга», «Ветка полыни», «Прощай, Вера», «Никаких следов», «Иован», «Первая любовь», «Василек».
Книга о тюменских нефтяниках. Главный герой — шестилетний Женя Жаров — железный буровик.
В книгу входят две повести-сказки. Ранее печатавшаяся «Городок на бугре» — веселая, ироничная сказка, ставящая нравственные проблемы. «Ромка Рамазан» — о приключениях трех собак. После всех испытаний они попадают на Самотлор — в край смелых людей и умных машин.Для младшего школьного возраста.
В годы войны К. Лагунов был секретарем райкома комсомола на Тюменщине. Воспоминания о суровой военной поре легли в основу романа «Так было», в котором писатель сумел правдиво показать жизнь зауральской деревни тех лет, героическую, полную самопожертвования борьбу людей тыла за хлеб.
В книгу входят две повести-сказки. Ранее печатавшаяся «Городок на бугре» - веселая, ироничная сказка, ставящая нравственные проблемы. «Ромка Рамазан» - о приключениях трех собак. После всех испытаний они попадают на Самотлор - в край смелых людей и умных машин. Для младшего школьного возраста.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.