Красные фонари - [27]

Самые большие откровения артисты делают, когда роль диктует судьба. Много ролей Гафт сыграл в театре и кино с блеском, потрясающе, но мне кажется, что главную роль, где «дышит почва и судьба», Валя еще не сыграл и что она еще впереди. И тогда режиссер, который сумеет придумать и вместе с ним сделать такой спектакль, такую роль, будет вознагражден временем, театром и высокой памятью зрителей, которым выпадет счастье увидеть эту работу Большого Артиста.

Хулиганы

Ступени

Как спины черные тюленьи,

Лежат гранитные ступени.

Они давно молчат, не ропщут

На то, что их ногами топчут.

Путем коротким или длинным

Мы все идем по чьим-то спинам.

И ты не проклинай судьбу

И не страдай от унижений,

Когда по твоему горбу,

Ты жив или лежишь в гробу,

Пройдут, как по простой ступени.

Сумка

Человек — не недоумка,

Приспособился в миру,

Например, придумал сумку,

Подражая кенгуру.

Человек — не недоумка,

Он и гений, и злодей,

Словно дети, деньги в сумках

Спят у сумчатых людей.

Пьяное танго

На веранде два мустанга

Танцевали грустно танго.

Капитан второго ранга

Выпил манго,

Съел трепанга

И ушел под воды Ганга

Рыбок приглашать на танго.

Занавес

Жизни занавес открылся,

Это — Человек — родился,

Был веселым — Первый акт,

Но когда он удавился,

Даже свет не притушился,

Хоть бы сделали Антракт.

Треплев

Я тебя своей любовью

Утомил, меня прости.

Я расплачиваюсь кровью,

Тяжкий крест устал нести.

Кровь — не жир, не масло — краска,

Смоется, как акварель,

Станет белою повязка,

Станет чистою постель,

И не станет лжи и блажи,

Все исчезнет без следа,

Смоет красные пейзажи

Равнодушная вода.

Музыка (Е. Светланову)

Смычок касается души,

Едва вы им к виолончели

Иль к скрипке прикоснетесь еле,

Священный миг — не согреши!

По чистоте душа тоскует,

В том звуке — эхо наших мук,

Плотней к губам трубы мундштук,

Искусство — это кто как дует!

Когда такая есть Спина,

И Руки есть, и Вдохновенье,

Есть Музыка, и в ней спасенье,

Там Истина — оголена.

И не испорчена словами,

И хочется любить и жить,

И все отдать, и все простить…

Бывает и такое с нами.

Хулиганы (В. Высоцкому)

Мамаша, успокойтесь, он не хулиган,

Он не пристанет к вам на полустанке,

В войну — Малахов помните курган?

С гранатами такие шли под танки.

Такие строили дороги и мосты,

Каналы рыли, шахты и траншеи,

Всегда в грязи, но души их чисты,

Навеки жилы напряглись на шее.

Что за манера — сразу за наган,

Что за привычка — сразу на колени,

Ушел из жизни Маяковский-хулиган,

Ушел из жизни хулиган Есенин.

Чтоб мы не унижались за гроши,

Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски,

Ушел из жизни хулиган Шукшин,

Ушел из жизни хулиган Высоцкий.

Мы живы, а они ушли туда,

Взяв на себя все боли наши, раны…

Горит на небе новая Звезда,

Ее зажгли, конечно, хулиганы.

Поле (М. Козакову, режиссеру телефильма «Случай в Виши»)

Я — поле, минами обложенное,

Туда нельзя, нельзя сюда.

Мне трогать мины не положено,

Но я взрываюсь иногда.

Мне надоело быть неискренним,

И ездить по полю в объезд,

И заниматься только рысканьем

Удобных безопасных мест.

Мне надоело быть безбожником,

Пора найти дорогу в Храм.

Мне надоело быть заложником

У страха с свинством пополам.

Россия, где мое рождение,

Здесь мои чувства и язык,

Спасение мое, мышление,

Все, что люблю, к чему привык.

Россия, где мне аплодируют,

Где мой отец и брат убит.

Здесь мне подонки вслед скандируют

Знакомое до боли: «Жид!!!»

И знаю, как стихотворение,

Где есть смертельная строфа,

Анкету, где, как преступление,

Маячит пятая графа.

Заполню я листочки серые,

На все, что спросят, дам ответ,

Но что люблю, во что я верую,

Там нет таких вопросов, нет!

Моя Россия, моя Родина,

Тебе я не побочный сын.

И пусть не все мной поле пройдено,

Я не боюсь смертельных мин.

Фуэте (Екатерине Максимовой)

Все начиналось с Фуэте,

Когда Земля, начав вращенье,

Как девственница в наготе,

Разволновавшись от смущенья,

Вдруг раскрутилась в темноте.

Ах, только б не остановиться,

Не раствориться в суете,

Пусть голова моя кружится

С Землею вместе в Фуэте.

Ах, только б не остановиться,

И если это только снится,

Пускай как можно дольше длится

Прекрасный Сон мой — Фуэте!

Все начиналось с Фуэте!

Жизнь — это Вечное движенье,

Не обращайтесь к Красоте

Остановиться на мгновенье,

Когда она на Высоте.

Остановиться иногда

На то мгновение — опасно,

Она в движении всегда,

И потому она прекрасна!

Ах, только б не остановиться…

Гамлет

Нет, Гамлет, мы неистребимы,

Пока одна у нас беда,

Пред нами тень отцов всегда,

А мы с тобой как побратимы.

Решая, как нам поступить,

Пусть мы всегда произносили

Сомнительное слово «или»,

Но выбирали только «быть».

Юрий Кузменков на исполнение роли Симеонова-Пищика в пьесе А. Чехова «Вишневый сад»

Хоть режь его, хоть бей, хоть потроши,

Хоть мало говори о нем, хоть много,

Вся эта боль, весь этот крик души

Даны ему с сторицею от Бога!

Но без волненья, крови и без мук,

Загулов, боли, трудного похмелья,

Ты можешь не расслышать сердца стук,

Когда вдруг постучится вдохновенье.

Артист — ребенок, верит, как малыш,

Во все играет глупый дурачина.

Поверит в то, что нужно прыгать с крыш,

Что счастья больше нет без белой глины.

Он русский человек, он много ест и пьет,

Но жаждет всей душой духовной пищи.

И если в долг берет — поржет и отдает

Калигуловский Симеонов-Пищик.

Зачем же надо было убивать?