Красное зарево над Кладно - [96]

— Как же, сразу! Посмотрим! Вы, господа большевики, полагаете, что окружной начальник всегда к вашим услугам. Присутственное время кончилось. Да если бы и не кончилось, все равно, выдача паспорта — это вам не фунт изюму. Паспорт — официальный документ. А выдача официального документа — дело серьезное и продолжается несколько дней.

— Но я должен уехать завтра ровно в четыре часа утра. Я не могу ждать, и паспорт должен быть готов, — решительно заявляет Тонда.

— Хоть голову свою заложите, вы его не получите! Разговор окончен! — раскричался окружной начальник советник Россыпал.

В это время зазвонил телефон. Начальник берет трубку. И внезапно выпрямляется, как линейка.

— Пожалуйста, пожалуйста, господин премьер-министр. Да, я к вашим услугам. Советник Россыпал лично у телефона. Извольте приказать. Пожалуйста, что вы сказали? Заграничный паспорт? Пожалуйста, пожалуйста, как прикажете. Да, мы приготовим. Положитесь на меня, пожалуйста. Через несколько дней будет готово. Простите, что?.. Что вы изволили сказать? Я не понял. Как? Мо-мен-тально? Извините, пожалуйста, ваше превосходительство, уже шесть часов вечера. В канцелярии никого нет. Пожалуйста, пожалуйста. Я только позволил себе покорнейше обратить ваше внимание… государственная необходимость… Понимаю, господин премьер-министр… Да… Господин редактор как раз у меня… Выдам, выдам, извольте положиться на меня. Низко кланяюсь.

Начальник Россыпал кланяется телефону и учтиво расшаркивается. Затем кладет трубку и поворачивается к Тонде. Они смотрят друг на друга, и взгляды их скрещиваются. Наступает минута тягостной тишины. Потом Россыпал говорит:

— Вы подождете здесь или вам сегодня же вечером прислать домой?

— Думаю, будет лучше, если я подожду. Так вернее, да и для вас меньше хлопот. Ведь все чиновники уже ушли, и вам пришлось бы кого-нибудь искать.

— Ладно, постараюсь все сделать, чтобы было готово как можно быстрее.

Россыпал развертывает перед собой бланк заграничного паспорта и заполняет его.

В Праге Тонда встречается со Славой и Милошем. Они едут в Москву как делегаты от левых социал-демократов. Тонда — делегат от кладненских рабочих. Ему еще нужно выхлопотать себе проездную визу германского посольства в Праге. Милош, которому паспорт выдают в Брно, не успел все устроить. Значит, уезжают Тонда и Слава. На дорогу товарищ доктор Шмераль дает им много добрых советов. Во-первых, в Берлине не ездить на извозчиках. Теперь, после войны, они страшно дороги. Не останавливаться в отеле — стоит дорого. Лучше пойти в пансион. Заботливый Шмераль дает и адрес пансиона «Спорт», Карлштрассе, № 5, третий этаж. Денег в кармане не носить. Положить их в мешочек, а его повесить на шею. В кармане держать как можно меньше денег, только на мелкие расходы. В дороге ни с кем много не разговаривать. Ничему не доверять. Остерегаться мошенников и сыщиков. Не отходить от вещей. Ночью в поезде положить их под голову, и так далее и так далее.

Сидя в поезде, оба товарища все время припоминают и повторяют советы Шмераля. Особенно Тонда. Ведь он впервые совершает путешествие за границу. Славе-то что! Он уже был в России, когда оказался в плену. Знает тамошние условия, знает русский язык, поэтому Тонда признает его руководителем и отдает себя под его покровительство.

Еще до приезда в Подмоклы Тонда узнает из разговора со Славой, что сглупил. По совету Шмераля он попросил приготовить себе на дорогу запас сухарей и достал около трех килограммов сахару. В России, да и вообще повсюду после войны, с сахаром плохо. В Подмоклах будет таможенный осмотр.

— Есть у тебя разрешение на вывоз? — спрашивает Слава.

— Какое разрешение? — удивляется Тонда.

— На вывоз сахара и сухарей, — объясняет Слава. — Знаешь, ведь запрещено вывозить из республики какое бы то ни было продовольствие. Необходимо получить разрешение. Я себе достал, — хвастается он.

— А у меня нет, — разочарованно признается Тонда. — Шмераль ничего не говорил о разрешении на вывоз.

— Чорт побери, вот ерунда получилась! Верно, на границе у тебя будут неприятности. Кто знает, может, и отнимут продукты, — сочувствует товарищ.

— А у меня еще и фильмы с собой, — признается Тонда.

— Что это тебе вздумалось? — волнуется Слава.

— Это меня Франта Петерка заставил. Мы заказали заснять Первое мая и как рабочие Кладно давали присягу верности русской революции, — объясняет Тонда.

— Да, хорошенькая история может получиться, — соображает Слава. — В Германии нас еще могут арестовать за большевистскую пропаганду. А скажи, пожалуйста, где они у тебя?

— На дне рюкзака, в коробке. Коробку я завернул в рубашку.

— Ну, дружище, это тебе вряд ли поможет. Наверняка найдут. Ты лучше сразу скажи, что везешь. Сразу признаться лучше, чем ждать, пока они сами найдут, — советует Слава.

Вот и Подмоклы. Товарищи выходят из вагона. Идут в таможенный зал. Начинается осмотр. Сначала осматривают чехи. Слава открывает чемодан, предъявляет разрешение на вывоз. Таможенные чиновники размышляют над ним. Зовут старшего. Снова размышления. Наконец решают: «Нужно взвесить». Слава берет чемодан и отходит к весам.

Наступает очередь Тонды.