Красное зарево над Кладно - [91]

— Вы правы. Смотрите, сколько их. Конца нет. Давайте лучше уйдем, а то только зря будем злиться на эту голь. — Вы правы. И это они позволяют себе здесь, в городе! На общественной улице. Что же будет там, в лесу? Тихий ужас! Мой мальчик рассказывал, что там все подготавливается. Будут распевать сатирические песенки и демонстрировать соответствующие картинки. Говорит, всех высмеивают. Даже про папашу Масарика там есть. — Бросьте! Разве это возможно? Впрочем, знаете, между нами, действительно не мешает слегка ущипнуть этих господ наверху. Ведь они, проклятые, тоже когда-то пили нашу кровь, как и он. Вы понимаете, кого я имею в виду? Помните, во время процесса Гильснера? Он заступался за евреев, а против нас, порядочных чешских патриотов, писал статьи. Тогда еще он хотел выступить в кладненском Доме соколов! Вот был скандал. Помешать ему не удалось. Его защитила эта шахтерская сволочь. Но когда он направился к трибуне, тут мы завопили: «Долой продавшегося евреям!» И швырнули несколько тухлых яиц. Вот видите, кто бы тогда сказал, что когда-нибудь он у нас станет таким хорошим? Не будь его ума, тяжело было бы нам одним справляться с этими большевистскими мятежниками. Наш доктор Крамарж — великий вождь, но что ж поделаешь, у него есть фабрики.

Все знают, как он наживается на рабочих. И хотя он, конечно, желает нации только добра, о нем говорят — капиталист. Да, да. Вот до чего мы докатились. Раньше, бывало, чем богаче человек, тем больше ему почета. Люди снимали перед ним шапку, руки целовали. А теперь? Теперь если человек имеет какой-нибудь доходный дом и у него хорошо идет торговля, то, по их мнению, он должен этого стыдиться. А уж, тем более, если он владелец фабрики. С фабрикой нынче трудно завоевать популярность в народе. Поэтому чем дальше, тем больше затирают нашего доктора Крамаржа. Да и стареет уже, бедняга. Не успевает быстро поворачиваться. Теперь-то ведь фабрикой на людей не подействуешь. Теперь к ним надо идти с проповедью гуманности и демократии. Но пусть так. Пожалуйста, получайте гуманность, демократию, равное право участвовать в выборах. Почему бы не доставить вам удовольствие, раз это мне ничего не стоит? Но вы уж не посягайте на мой доходный дом и магазин. Оставьте в покое мои гражданские доходы и прибыли. Понимаете, сосед? Нам тоже нужно уметь развиваться. Уж такое нынче время, что все движется вперед. Нынче, если вы хотите кое-что приобрести и сохранить, то должны быть прогрессистом, с реакцией далеко не уедешь. С реакцией плакали бы наши доходы. Нет, я решительно за прогресс. За мирную эволюцию. Я верю в нашего папашу президента. Хоть я тогда и кричал на него и швырял тухлые яйца. Да здравствуют гуманность и демократия! Лишь бы это не угрожало капиталистической прибыли и доходам.

Я верю, что под руководством папаши президента все пойдет хорошо и мы, наконец, покончим с этими большевиками. Вспомните, сколько хлопот наделали нам перед войной социал-демократы. А теперь? Теперь они тоже стали другими. Умный человек не может всю жизнь сходить с ума. Он должен когда-нибудь образумиться. И вот социал-демократы уже начинают понимать, что к чему. Взгляните-ка на этого Тусара. Разве можно на него жаловаться? Это только шахтеры, которых сбил с пути большевизм, думали: вот погодите, когда станет товарищ Тусар премьер-министром, посмотрите тогда, что будет. Будет революция. Он капиталистов в порошок сотрет. Успокойтесь, голубчики. Разве премьер-министры делают революцию? Так могут думать только глупые шахтеры. Но министры? У них столько дел в правительстве, что им вообще некогда заниматься подобной чепухой. Однако я слышал, что члены социал-демократической партии этим недовольны. Говорят, они возмущаются. Вот хотя бы в Кладно. Гм-гм. Подумаешь, возмущаются, негодуют! Вы ведь знаете, что не из каждой тучки идет дождь. Правда, нынче у господина Тусара неприятности в партии. Но будем надеяться, что вечно они продолжаться не будут. В случае необходимости мы ему поможем. Что? Мы, капиталисты, поможем социалисту? Никогда!

Ну, ну, сосед спокойнее. Помните: рука руку моет. Сегодня ты мне, завтра я тебе. Если мы хотим мирной эволюции, то не должны быть твердолобыми. Мы должны приспособляться.

Ну, хватит о политике. Подумаем о более приятных вещах. Давайте-ка зайдем выпьем по стаканчику.

— Не знаю, право, погода хорошая, я обещал жене…

— Полноте! Куда же вы сегодня можете пойти погулять? Ведь не пойдете же в Кожеву за большевиками?

— Что это вам пришло в голову? Я вовсе и не хочу. Это жена думала, что мы могли бы пойти к бойням и сделать вид, будто симпатизируем шахтерам. Знаете, ведь мы только еще начинаем обзаводиться. Торговлишка-то еще идет, а вот доходный дом пока не дает прибыли. Жена думает, что надо бы пойти, так сказать, ради клиентов. Ведь мы в Новом Кладно вынуждены иметь дело с шахтерами. Но мне не хочется идти. Ведь раздражает, когда слышишь их музыку. От одного этого удар может хватить.

— Ну, вот видите. И в самом деле, необходимо успокоиться. Надо перейти на другие темы. Забудьте о прогулке и пойдемте…

— А куда?