Красное зарево над Кладно - [90]

КЛЯНЕМСЯ

памятью репрессированных, брошенных в тюрьмы, убитых и замученных борцов наших

идти вперед, через все препятствия и преграды, не взирая на насмешки, злобу и проклятия, идти вперед без компромиссов и уступок, по пути, озаренному великим маяком русской революции, за гордым красным знаменем незапятнанного, чистого пролетарского III Интернационала.

Когда отзвучали последние слова присяги, люди сняли шляпы и, стоя с обнаженными головами, с замирающим от волнения сердцем, с радостными лицами и решительными взглядами, подняли сразу несколько десятков тысяч мозолистых мускулистых рук, рук рабочих и работниц, а из уст невольно вырвались возгласы: «Клянемся!», «Да будет так!», «Во что бы то ни стало!»

Торжественным и незабываемым было Первое мая кладненского пролетариата. За вас, за всех рабочих и работниц Чехословацкой республики давали кладненцы клятву революции в день Первого мая!»

После митинга его участники разошлись по домам. Многие остались в Кладно на торжества, которые происходили после полудня. На майские торжества в Кожевом лесу.

Сколько воспоминаний связано с этими торжествами! Сколько знаменательных событий с ними связано! Торжества в Кожевом лесу в Кладно должны быть проведены в день Первого мая. Как невозможно отменить народный митинг Первого мая, так невозможно отменить и эти вечерние торжества. В нынешнем году кладненцы особенно к ним готовились. Поэтому хочется, чтобы они удались. Как будто и погода поняла это. Редко так хороша бывает погода в день Первого мая. Буржуазные пессимисты и впрямь должны завидовать большевикам. Что же, выходит, и там наверху все идет кувырком. Если всемогущий не может послать на этот большевистский сброд гром и молнии, то хотя бы, по крайней мере, наслал хороший дождь. Но нет, как назло, светит солнышко. Светит солнышко — и потому в лесу весело. Поскорее, торопитесь: в лесу сегодня масса аттракционов! Напрасно буржуазная печать проклинает кладненцев и призывает на их головы божью кару. Этот сброд дичает день ото дня. Право, их уже невозможно терпеть. Для них нет ничего святого. Они все превращают в шутку и пошлость. Как это только терпят подобные выходки? Ведь такого здесь раньше никогда не бывало. Посмотрите-ка! Процессия уже направилась от Рабочего дома к лесу. Что это там впереди? «Кавалерия»[39]! Опять бесчинствует Гонза Веселый. Видите, каков он? Этого Гонзу ничем не проймешь. Перед войной его выгнали с завода за то, что он организовал стачку. Годами он не мог найти работы. Почему? Да как вы можете спрашивать? Кого выгонят с завода за стачку, тот ни в Кладно, ни в окрестностях не найдет работы. Он навсегда отмечен. Вот поэтому не получил работы и Гонза Веселый. А сорванцов у него было, что маку в поле. Господа надеялись его сломить. Мол, станет ему невтерпеж и он запросит милости. Но Гонза — ни в какую. Он начал распространять «Свободу». Разъезжал по шахтерским поселкам на своем старом велосипеде, который когда-то вытащил со свалки и починил. Добрая, Доксы, Дружец, даже Жилина и так далее — это все его район. Стал играть на гармонии в трактирах, где собираются шахтеры. В конце концов Гонза научился играть один за целый оркестр. Гармонь, бубен, медные тарелки — все заставляет звучать и петь под своими руками и ногами. А вон, глядите, какие лошади! Как это здорово он умеет все устраивать. Мальчишки помешались на его кавалерии. Ну-ка, посмотрите! Посмотрите, какая удачная фигура. Правда? Вон тот генерал с выпученными глазами, который так шевелит усищами. А что это у него написано на красно-желтой ленте на груди? Анти-антимил-антимилитарист Клофач! Да нет, не может быть! Это все-таки чересчур. Публично издеваться над военным министром! Где же полиция? Полиция? Да вы смеетесь, разве она сегодня в Кладно что-нибудь значит? Сказали бы лучше «Совет рабочих», — дело другое. А кто это, вон там — маленький, с хитрецой, у которого кляча все время пятится назад? Кто это? Он тоже кого-то напоминает. Кто бы это мог быть? А-а, Й. С. Махар — писатель[40]. Он теперь генерал-инспектор армии. Ну, чорт с ним. Над ним-то пускай издеваются. Он заслужил. Это тот, кто сочинял похабные стихи про чешских патриотов. Он ругал доктора Крамаржа и сказал о сотрудниках газеты «Народни листы», что им-де надо на Вацлавской площади наплевать в лицо. В общем тертый калач. Как его только могли сделать инспектором армии? Впрочем, не удивляйтесь. Ведь он теперь тоже состоит в партии Крамаржа. Теперь-то уж, небось, не плюет в лицо сотрудникам газеты «Народни листы». Ведь он сейчас сам пишет в этой газете. Неужели? Не может быть? Все это натворила национальная революция. Вот это и есть переворот, дорогой мой! Нынче не время для старых раздоров. Сегодня все, кто любит нацию и родину, занимает солидное положение и кое-что имеет, — все должны держаться заодно, а то эти большевики в минуту их разделают под орех. Вы же видите, что они себе позволяют в Кладно. Слава богу, хоть образумился буржуазный патриотический фронт. Сегодня надо позабыть старые раздоры. Простим друг другу, что было, и вместе бросимся на большевиков.