Красное зарево над Кладно - [56]

— Дорогие товарищи и уважаемые гости. Мы с благодарностью принимаем признание, которое нам, труженикам Кладненщины, высказано было здесь господином майором. Не знаю, за какое такое решение хочет нас господин майор благодарить. Здесь, вероятно, какая-то ошибка. Мы нынешнее собрание еще не кончили, никакого решения и постановления не приняли. — Уполномоченные оживляются и одобрительно кивают головами. У господина майора и его свиты улыбающиеся лица начинают вытягиваться. Ванек продолжает:

— Я думаю, товарищи, что могу и от вашего имени поблагодарить брата майора за его доклад. Многое у нас в головах прояснилось. Благодарим наших легионеров за то, что, как нам здесь было доложено, они выступили вместе с русскими революционерами в битве у Бахмача против пруссаков, прорывавшихся на Украину. Это было определенно правильно. Другое дело — Сибирь. Против кого это братья легионеры там сражались? Против немцев? Но их, как известно, там не было. Их наступление на Россию было остановлено. Братья легионеры сражались в Сибири против русского трудового народа. Зачем? Брат майор говорит, что большевики не хотели пустить их во Владивосток. Хотели, дескать, выдать легионеров немцам. Тут я чего-то не понимаю. Зачем стали бы большевики выдавать легионеров немцам, если эти легионеры сражались вместе с ними против немцев. В Сибири противниками большевиков были не немцы, там их противниками были контрреволюционеры, русская буржуазия и помещики. Наши легионы, выступив в Сибири против большевиков, сознательно или не сознательно, помогали контрреволюционерам. Убивали русских рабочих в интересах капиталистов. Это то, с чем мы, рабочие, согласиться не можем. Мы хотим и должны иметь ясность в этом вопросе. Вот почему мы с благодарностью и вниманием выслушали представителя легионеров, действовавших в России, брата майора Шпачека. Поэтому так же внимательно мы выслушаем в воскресенье представителей коммунистов, наших товарищей, которые также вернулись из России. Исходя из этого, мы составим затем свое суждение и примем решение. Против республики мы ничего предпринимать не собираемся. Мы уважаем нашего президента Томаша Масарика. Но откровенно заявляем, что очень многое в нашей республике нам не нравится. Мы этого не скрываем, можете передать это и господину президенту, господин майор. Мы, шахтеры и металлурги, представляли себе республику иначе. Мы уверены, что сегодняшнее положение дел в республике не останется таким навсегда. Мы считаем, что и здесь еще не сказано последнее слово. Еще не принято окончательное решение. И мы, рабочие, хотим сказать свое слово о том, какой должна быть республика. Поэтому мы, как я уже сказал, с благодарностью выслушали сегодня ваш доклад. С благодарностью выслушаем в воскресенье и товарищей коммунистов. Надеюсь, что я выразил и ваше мнение, товарищи, — обращается Ванек к уполномоченным.

В зале раздается гром рукоплесканий.

— Правильно, Гонза! Хорошо, Ванек! Да, да, так и мы думаем. В воскресенье собрание будет. Не позволим его запретить. Не дадим его отменить, — прорывается сквозь бурю аплодисментов в зале. Ванек стоит и ищет глазами Тонду. Их взгляды встречаются. Ванек улыбается и, удовлетворенный, садится. Он прочитал во взгляде Тонды то, что искал:

«Это было хорошо сказано, старый товарищ».

Это было хорошо сказано. Гонза Ванек говорил не только за себя. Он говорил и за других уполномоченных. Не только за уполномоченных, его устами говорила рабочая масса. С шахт и заводов. Говорили все те эксплуатируемые и угнетенные, которые хотя бы и подсознательно, но все же ощущали своим классовым инстинктом — русская революция и ее победа дело не только русского пролетариата. Это — жизненное дело трудящихся всего мира.

Долго еще спорили на собрании уполномоченных. Уполномоченные расходились уже во втором часу ночи. Решение, предложенное Ванеком, было принято без изменений. Воскресное собрание состоится.

На заводской отвал вылили шлак, и красное зарево осветило путь уполномоченным, расходящимся из Кладно в разные стороны по домам.

В воскресенье было собрание. Не только собрание, был и митинг, потому что в зале люди не вместились. Выступал Муна и другие вернувшиеся из России чехи-коммунисты. Они информировали кладненские массы о русской революции, о Ленине, о героических боях российского рабочего класса. О тяжелых утратах и жертвах. О вдохновенном труде и твердой решимости трудового народа! России уничтожить капитализм и построить социализм. Выступали не только коммунисты, прибыли и другие, непрошенные и «знатные» докладчики. Явилась госпожа доктор Алиса Масарик, дочь господина президента. Потребовала, чтобы после основного докладчика также и ей была дана возможность выступить на собрании. Высказала предположение, что кладненцы не будут бояться ее аргументов. — Нет, госпожа доктор, кладненцы никаких аргументов не боятся. Они сумеют выслушать их и составить свое суждение. Просим вас, говорите!

Госпожа доктор Алиса Масарик выступает. Говорит о тяжелой жизни рабочих, особенно их матерей и детей. Говорит о необходимости широких общественных работ и социального обеспечения. В Кладно это дело недостаточно хорошо поставлено. Госпожа доктор обещает, что будет во всем помогать. Сама приедет в Кладно, чтобы организовать социальное обеспечение. Призывает жен рабочих помочь ей в этой работе. Жизнь рабочих нужно улучшить. Это сегодня общепризнано. Об улучшении жизни рабочих должны позаботиться сами рабочие. Должны себя сначала воспитать, должны учиться и просвещаться. Сегодня рабочие еще не сознательны и не образованы. Поэтому им трудно было бы разобраться во многих вещах. Им было бы трудно со всем справляться и управлять судьбами всего государства. Госпожа доктор признает социализм, ссылается на Маркса и Энгельса и представляет доказательства: