Красное зарево над Кладно - [57]

— Маркс требовал, чтобы рабочие были культурными и образованными. Таких рабочих мы должны иметь согласно концепции Маркса и его философии, которая является продолжением философии Канта — Гегеля. Нельзя позволить, чтобы у нас получилось так же, как в России, где сплошь да рядом у власти оказывались неграмотные рабочие, державшие важные бумаги вверх ногами.

Госпожа доктор думает, что выложила сильнейший козырь против большевиков и правительства рабочих и крестьян. Ожидает взрыва одобрения и смеха. Но рабочая масса стоит в зале молчаливо и неподвижно. Зачем госпожа доктор издевается над русскими рабочими? Разве они виноваты в том, что не научились читать? Что это за общество и что это за правительство, которое держит трудовой народ в такой темноте, что не дает ему возможности даже научиться читать? Что же тут позорного, если эти, хотя бы и неграмотные, рабочие и мужики не желают больше терпеть? Не желают, чтобы их держали в темноте и эксплуатировали? Требуют, чтобы их положение изменилось. Желают, чтобы правили по-новому. Нет, госпожа доктор, плохо вы знаете кладненцев. Вы бросились в борьбу против большевиков? Простите, вы оступились. Как раз после вашей речи кладненцы еще больше поняли, для чего нужно было делать в России революцию. Ведь эта царская, капиталистическая и помещичья банда не позволяла рабочим даже научиться читать. Гром бы их разразил, мерзавцев! А у нас? Разве многие наши толстозадые спесивцы и буржуи не желали бы поступить так же? Нет, госпожа доктор Алиса Масарик. Социальное обеспечение нищеты не вылечит. Что толку, если мы, жены рабочих, будем вам помогать в деле обеспечения? Что принесет наша помощь? Шахты и заводы были и останутся в руках ненасытных капиталистов. Станет ли нам легче от того, что рядом с живодерами акционерами немцами появится несколько чехословацких живодеров? Нет, и тысячу раз нет, госпожа доктор. По вашим рецептам социальную нищету на Кладненщине не излечишь. За это надо будет взяться по-другому. И, может быть, именно так, как в России.

— Мы взываем лишь об одном: чтобы то, что произошло в России, не произошло и у нас, — загремело вдруг с ораторской трибуны. Слушатели, раздумывавшие над речью доктора Алисы Масарик, сразу очнулись.

— Что это? Что это за предостерегающий призыв? Не глас ли божий?

Нет, это всего-навсего голос рабочего трибуна доктора Франтишека Соукупа. И ты, Франтишек? Ты тоже пришел в Кладно бороться против большевизма? Ну, хорошо, говори. Послушаем, что ты нам посоветуешь.

Товарищ доктор Франтишек Соукуп, воздев руки горе, гремит:

— И у нас совершена была великая революция! — Он опускает руки и в конце фразы понижает голос. Но вдруг снова забушевал. Правая рука с воздетым перстом летит вверх, чуть не ввинчивается в потолок зала. — Где Габсбурги? Где венгры? Где аристократия? — голос опять понижается. Звучит пророчески глухо, мрачно, предостерегающе, словно выходит из глубокого подземелья. — Мы переживаем ответственный момент! — Затем голос вдруг снова становится звонким, на каждом слове судорожно дрожит и надрывно взвизгивает. — Мы хотим творить наше дело мирно — без борьбы, без убийств, без гражданской войны! Чтобы пролетарий не убивал пролетария. — Оратор в отчаянии заламывает руки. Затем продолжает угрожающе: — Мы не снимаем ответственности с буржуазии. Всюду вокруг нас экономическая разруха. Виновники этой разрухи — капиталисты, пусть же они сами снова приведут все в порядок. Ныне нас окружает кладбище, его мы социализировать не станем.

Кладненцы слушают. Качают головами, щиплют себе руки. Нет, это не сон! Это — явь. Это действительно говорит наш революционер Франта Соукуп. «Ни римских пап, ни королей».

Да, так оно было. Так он к нам годами взывал. А сегодня? Без буржуазии ничего не выйдет. Пусть капиталисты сами приведут в порядок то, что они довели до разрухи. Ах ты, гусь тебя ущипни! Тут ты попал в точку.

Как слепой в… Хорошенький порядок заведет нам в республике буржуазия! Это значит, на металлургических заводах — директор Кастранек, на Полдовке — Мулатшек, на шахтах — Дейчи так далее. Вот до чего мы докатились. Без королей и папы римского… Но без буржуазии дело, значит, не пойдет. Кладбище социализировать нельзя. Значит, оставим им его, пусть сами все приведут в порядок. Как самим господам заблагорассудится. Так нам будет лучше. Раньше наступят мир и покой. Высосут нас так, что сами попадем на кладбище в самое ближайшее время. Таков, значит, твой сегодняшний рецепт, Франтишек Соукуп? Лучше подохнуть с голоду, только, христа ради, без революции, без гражданской войны.

— Сколько же еще пророков и заклинателей большевизма, таких, как сегодняшние, услышим мы теперь в Кладно? Это, видно, еще не конец! — Так рассуждают кладненские рабочие, расходящиеся под вечер с митинга в кладненском Рабочем доме в воскресенье 12 января 1919 года.

Действительно, это еще не был конец. «Кладно предалось греху… Предоставило большевикам убежище и защиту… Не испугалось угроз… В Кладно выступали большевики… Легионеры, войско, даже «соколы» против них не выступили… Винтовки, выданные «соколам», не были пущены в ход… Насилия пока применять нельзя… Предпринять крестовый поход против Кладно пока еще нельзя… Это было бы рискованно… Нужно предварительно подготовить почву… Послать миссионеров, чтобы пробудили совесть кладненцев и отвратили их от ереси». Так раздумывает коалиционное правительство. Так раздумывает и официальное руководство социал-демократической партии.