Красное зарево над Кладно - [132]

— Да какой же тут обман, господа? — удивляется Ветр. — Запомните раз и навсегда: в торговле нет никаких обманов. Самое большее — торговый трюк. Не будьте наивны, господа. Мог ли чего-нибудь достичь частный торговец, если бы он не знал торговых трюков и ничего не обещал? А если обещает — его добрая воля исполнить это обещание. Но раз человек при всем своем желании не может выполнить свое слово — это не обман. Это, как говорится, форс-мажор.

Но вдова не понимала торговых трюков. Она донесла — и меня арестовали. Дело передали в суд. Ну, что же, говорю себе, пускай суд. Что делали бы адвокаты, если б не было судов? Вот зашел я, значит, к одному. Перво-наперво, он взял тысячу крон задатка. Ну, хорошо, говорю себе, для этого ты адвокат. Понимаешь свое ремесло. Не хочешь рисковать. Кто попал в беду — пусть платит. Только на несчастье одних могут разбогатеть другие. В этом отношении вы, большевики, не вздумайте переделывать общество. Можно отнять у других — если у тебя есть подходящий случай и, главное, сила, — это пожалуйста, это я, господа, признаю правильным, тут я заодно с вами. Но желать уничтожить в мире нищету, бедность и несчастье — это глупость, господа, это вы бросьте. Если бы не было бедняков и нужды, так на ком бы зарабатывал честный купец? С чего бы он богател? Чем бы он мог насладиться на свои честно заработанные деньги? А я наслаждался, господа. Если бы вам рассказать, вы бы глаза вытаращили. Не будь этой страшной нищеты в войну, думаете, можно было бы так наслаждаться жизнью? Меня всюду знали, и куда бы я ни попадал, там всегда было весело. А вот сейчас я сижу здесь, в Панкраце. И без всякой вины. Никто не задумывается, какой это убыток для национальной экономики республики. Сколько бы я мог заработать и сколько бы мог дать заработать другим. Но без нищеты ничего бы не вышло. Поэтому, господа, не посягайте на нищету!

— А как, собственно, было дело с вашим судом, Ветр? — спрашивает кто-то.

— С моим судом? Ну, зачитали исковое заявление. В общем ничего особенного там не было. Просто дела, которые случаются со всяким порядочным и старательным торговцем, который хочет и умеет зарабатывать. Взял деньги взаймы и не вернул. В иске сказано — выманил мошенническим путем. Выманил? Да разве это преступление? Без приманки вы и голубя не поймаете в решето. Раз хочешь поймать птичку, надо ее одурачить. Это не мошенничество. Это хитрость. Раз я хотел поймать вдову, я должен был с нею жить и даже обещать жениться на ней. Иначе бы она не клюнула. Ну, скажите, господа, можно ли арестовывать людей только потому, что они что-то обещали и не выполнили? Нам тогда нехватило бы тюрем. Кого бы только тут не было? Пожалуй, все наше коалиционное правительство. Сколько вам, кладненцам, наобещали на всяких этих конференциях и во время переговоров? Тут опять, господа, я соглашаюсь с нашим правительством. Не сердитесь на меня. Когда вы на них наскакивали и господа были в затруднении, они давали обещания. Но они перехитрили вас: вы захотели во что бы то ни стало заставить их выполнить обещания, вас арестовали. Все в порядке. Но почему, чорт возьми, сижу здесь я, Франта Ветр, честный торговец из Либушина? Если я делал то же самое, что делали и наши господа коалиционные министры? Я обещал и не мог выполнить. За это меня не следовало сажать в тюрьму. Но пришла беда — отворяй ворота. Я напал на глупого адвоката. Тянуть с меня деньги он умел. Но ничего не смыслил в параграфах и в адвокатских фокусах. Да и судья на меня насел. Приписал мне какие-то «преднамеренные действия». Слышали вы когда-нибудь такое, господа? Способен ли я на подобные бесчинства? Ладно, деньги я выманил, обещал вдове жениться, купил в рассрочку вещи и за наличные продал. В этом я признаюсь. Этого я не стыжусь. Но позволять себе преднамеренные действия? Нет, я не пал так низко. Только я это услышал, просто подскочил на месте и хочу протестовать. Но адвокат мне кивнул: садитесь, мол, Ветр, спокойно, спокойно. Потом он мне говорит: «Не высказывайтесь, положитесь на меня, все устроится. Вы любите много говорить, а это раздражает господ судей. Чтобы быстрее кончилось, надо поменьше говорить — и все будет хорошо».

Ну, ладно, — думаю себе. — Ты адвокат. Ты из меня тысячи вытянул. Заставил заплатить себе, как следует. Делай, что знаешь. Твое дело вытащить меня из этой каши. Ну, значит, я молчу. Говорит адвокат. Чорт знает, что он говорил, господа. Мне было просто стыдно. Он осрамил меня. Говорил о слабом развитии. Я — и слабое развитие! Ведь торговцы все-таки принадлежат к интеллигенции. Разве не так? И к тому же я едва не кончил школу. Целых три года посещал старшие классы и только потом уже бросил. Интеллигентность! Попробуйте-ка без интеллигентности выманить у такой тертой вдовы шестьдесят тысяч. Эх, не стоит расстраиваться. Адвокат болтал чорт знает что. Я весь кипел, но молчал. Суд вернулся с совещания и вынес приговор. Ну, что бы вы сказали? Эти «преднамеренные действия» были в приговоре! Я за них получил три года. Торчать тут три года, не зная за что, — просто зло берет. Вот что называется невезенье. Почему именно я должен был напасть на такого глупого адвоката? А посмотрите, господа, чем кончилось дело мельника из Роушмиды на Качаке. Сколько людей он обобрал! Шахтера Голечека застрелил. Другого тяжело ранил. Сколько женщин у него на совести! Да не только женщин, а и молодых девчат. Этот не обещал жениться. Лез, как дьявол. Ты пришла на мельницу, а здесь хозяин я. Ну, и видите? Нанял хитрого адвоката — и тот его выручил. Мельника освободили. Правда, адвокат выставил его полоумным. Но уж это другой вопрос. Если умеешь, сделай из меня хоть потомственного идиота, только выручи. Что мне толку от «слабого развития», раз из-за этих «преднамеренных действий» я должен проторчать тут три года?