Красное зарево над Кладно - [123]
Бывший премьер-министр Тусар уезжает из Праги. Он, дескать, едет лечиться в тихий уголок, прежде чем занять должность посла в Берлине. Пражский Град занят войсками. К Кладно стягиваются надежные воинские части, жандармерия и полиция. Кладно вызывает панический страх. Здесь бездействует вся официальная и государственная власть. Здесь управляют рабочие и их революционные комитеты. Их все признают, и им все подчиняются.
Признают это и в Праге, в правительстве и в коалиции. Кладно становится опасным для капиталистической республики. Этот город должен быть покорен. Солидарность кладненцев должна быть разбита, а они — наказаны. Это должно стать предостережением всем тем, кто когда-либо в будущем посмел бы подумать о подлинной социализации в республике. Чиновничье правительство бюрократа Черного собирает антирабочие силы. Составляет контрреволюционные планы.
В первую очередь правые социал-демократы. Генеральный штаб без войска. Мы им дали Народный дом, который им не принадлежал. Дали типографию, построенную на средства рабочих. Дали им газету. Без нас они бы ничего не имели. Обанкротившиеся вожди ничего не смогли бы сделать против рабочих. За это они должны нам отплатить. Армии, правда, у них нет, но все-таки они пользуются влиянием. Их люди сидят в профсоюзном центре. Сидят в руководстве профессиональных союзов. Они могут дезориентировать рабочих. Они могут разбивать единство. Могут сеять сомнения. Они могут предавать и нападать из-за угла.
Социал-демократическое руководство выполняет свою роль. Объединение профсоюзов не только отказывается дать указание об объявлении забастовки и повышении заработной платы и выставить другие экономические требования, на выполнении которых вот уже долгие месяцы настаивают рабочие всех отраслей, — Объединение профессиональных союзов поспешно сводит на нет все проходящие в этот момент стачки и отказывается от борьбы за повышение заработной платы. Оно призывает к порядку и к возвращению на работу. Грозит репрессиями всем членам, которые не подчинятся.
Революционный фронт содрогается, дает трещины. Рабочие на некоторых предприятиях колеблются и приступают к работе. Но Кладно держится твердо.
И несмотря на то, что Объединение профсоюзов подвело, а Чешская рабочая община[52] и другие профессиональные центры дезорганизуют рабочих, — все равно еще есть большая надежда на профессиональный союз железнодорожников. Им руководят левые. Во главе железнодорожников стоит депутат Бродецкий. Он объявил себя сторонником левицы. Он осуждает коалиционную политику правых. Обещает, что Уния железнодорожников выдвинет требования и призовет железнодорожников присоединиться к всеобщей забастовке.
В воскресенье в Кладно совещаются уполномоченные. Сообщают, какова обстановка. В Кладно и окрестностях обстановка превосходная. Забастовка всеобщая, солидарность полная. Симпатии большинства населения на стороне бастующих. Войска и полиция полностью нейтрализованы. Правительственные власти наблюдают за движением пассивно и беспомощно. Вызывает беспокойство только то, что вокруг Кладненщины стягиваются воинские части. Поступают сообщения о прибытии все новых и новых вооруженных подкреплений. Против Кладно собраны самые благонадежные и самые реакционные части армии, полиции и жандармерии. Это окружение становится опасным. Нужно было бы его прорвать.
Но как прорвать и обезвредить это контрреволюционное кольцо, грозящее сомкнуться вокруг Кладно. Вот этот вопрос и обсуждают уполномоченные. У них рождается идея. Поход на Прагу! Заманчивый лозунг. Уже сколько раз по самым различным — и важным — поводам шли кладненцы на Прагу. Еще в 1905 году, во времена первой русской революции, когда развернулась борьба за всеобщее избирательное право.
— Помнишь, Тонда? Помнишь, как вся Прага радостно встречала нас? Как мы подняли боевое настроение? Ты тогда тоже приветствовал нас вместе с жижковцами. А в прошлом году, в годовщину первого социал-демократического съезда в Бржевнове? И тогда нам все грозили. А мы, вопреки всем угрозам и предостережениям, дошли до самого Града. Мы демонстрировали под окнами правительства и президента. Ни одна рука не поднялась на нас. Почему бы не повторить это сегодня? Увидите, как снова поднимется настроение на пражских заводах, когда там услышат, что идут кладненцы. Решайтесь, дайте команду, пойдемте! — Вот что раздается из рядов уполномоченных.
Центральный революционный комитет обдумывает. Что делать? До сих пор в Кладно проходит только всеобщая забастовка. И хотя выставлены вооруженные посты, но это всего лишь забастовочные пикеты. Но идти на Прагу! Сегодня это будет не просто демонстрация. Перед Прагой, на Белой горе, за Дейвице и на Длоугемиле стоит артиллерия. Выступить сегодня на Прагу — означает перейти от всеобщей забастовки к вооруженному восстанию. У кладненцев есть винтовки. Есть и несколько пулеметов. Но у них нет орудий. У кладненского гарнизона нет артиллерии. А у Праги есть артиллерия, и она сосредоточивает ее против Кладно.
Тонда стискивает виски. Взвешивает и обдумывает.
— Как ты думаешь, Ванек? Должны ли мы это сделать? Так ли уж мы подготовлены? Как говорит о революции товарищ Ленин? Надо иметь решающее большинство на решающих участках. Сегодня в Кладно у нас есть решающее большинство. Это бесспорно. Вопрос в том, можем ли мы считать Кладно решающим участком в республике?
Талантливый драматург, романист, эссеист и поэт Оскар Уайльд был блестящим собеседником, о чем свидетельствовали многие его современники, и обладал неподражаемым чувством юмора, которое не изменило ему даже в самый тяжелый период жизни, когда он оказался в тюрьме. Мерлин Холланд, внук и биограф Уайльда, воссоздает стиль общения своего гениального деда так убедительно, как если бы побеседовал с ним на самом деле. С предисловием актера, режиссера и писателя Саймона Кэллоу, командора ордена Британской империи.* * * «Жизнь Оскара Уайльда имеет все признаки фейерверка: сначала возбужденное ожидание, затем эффектное шоу, потом оглушительный взрыв, падение — и тишина.
На основе подлинного материала – воспоминаний бывшего узника нацистских концлагерей, а впоследствии крупного американского бизнесмена, нефтяного магната, филантропа и борца с антисемитизмом, хранителя памяти о Холокосте Зигберта Вильцига, диалогов с его родственниками, друзьями, коллегами и конкурентами, отрывков из его выступлений, а также документов из фондов Музея истории Холокоста писатель Джошуа Грин создал портрет сложного человека, для которого ценность жизни была в том, чтобы осуществлять неосуществимые мечты и побеждать непобедимых врагов.
Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга Г. Л. Кирдецова «У ворот Петрограда» освещает события 1919–1920 годов, развернувшиеся на берегах Финского залива в связи с походом генерала Н. Н. Юденича на Петроград, непосредственным участником и наблюдателем которых был ее автор. Основной задачей, которую Кирдецов ставил перед собой, – показать, почему «данная страница из истории Гражданской войны кончилась для противобольшевистского дела столь же печально, как и все то, что было совершено за это время на Юге, в Сибири и на Крайнем Севере».
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.