Красное зарево над Кладно - [122]

Кладненские рабочие будут в борьбе стойкими. Центральный революционный комитет работает непрерывно. Обо всех важных делах и событиях уполномоченные обязаны сразу же сообщать в Кладно — лично или через посыльных. Требовать указаний и ими руководствоваться.

В борьбе, начатой рабочим классом, нам нечего терять, кроме своих цепей, но приобрести мы можем все.

Митинг окончен, массы расходятся, чтобы выполнить свой революционный долг. Вооруженных частей не видно. Только рабочие патрули охраняют заводские объекты и поместья. В кладненском Рабочем доме заседает революционный комитет. Здесь, как в улье. Уполномоченные приходят и уходят. На площади ежеминутно звенят бубенчики. Выпало много снегу. Уполномоченные и курьеры из усадеб и отдаленных поселков приезжают на господских санях. Они привозят сообщения.

Вот приехали из Смечно. Рассказывают:

— Вчера Совет сельскохозяйственных рабочих постановил забрать в свое управление смечненское поместье Клам-Мартиница. Это постановление объявили рабочим и с их согласия провели в жизнь. Были конфискованы усадьба, замок, пивоварня, овчарня, лесное управление и всё принадлежащее поместью. Служащих призвали подчиниться Совету сельскохозяйственных рабочих и остаться на своих местах. Служащие подчинились. Все необходимые работы ведутся под контролем рабочего управления. Обеспечены регулярные поставки молока. В поместье расставлены вооруженные рабочие патрули. После обеда в Смечно прибыл отряд во главе с поручиком. Он предъявил распоряжение охранять замок. По призыву рабочих солдаты сложили оружие. Офицер не хотел уходить с разоруженными солдатами. Было достигнуто соглашение. Солдаты могут остаться в Смечно. Но они не будут здесь нести караул. Охрану и всю ответственность за порядок берут на себя вооруженные рабочие.

Так же, как в Смечно, обстоят дела во всех крупных поместьях Кладненщины. Все подчиняются распоряжениям революционного комитета. Господин окружной начальник Россыпал ходатайствует о разрешении уехать в Прагу, чтобы подать рапорт. Революционный комитет отказал. Несмотря на это, господин начальник все-таки едет. Но уезжает недалеко. В Буштеграде дорогу преграждают шлагбаумы. У шлагбаумов стоит рабочая охрана. Господин окружной начальник сердится. Требует, чтобы его пропустили. Напрасно. Охрана неумолима. Господин окружной начальник возвращается в Кладно.

Еще в субботу поступили вести об организации революционных советов в пятидесяти семи населенных пунктах Кладненщины.

На вокзале патруль конфискует весь тираж всех буржуазных газет и журналов, поступающих в Кладно.

Это вызывает страшную панику. Синдикат журналистов по команде своих хозяев протестует.

«Этот поступок является неслыханной угрозой свободе печати», — заявляют журналисты.

Они не протестуют против того, что у социал-демократической левицы была насильно отобрана типография, у пражских рабочих отнята возможность издавать «Руде право», что на вокзале Масарика полицией была конфискована «Свобода», привезенная из Кладно взамен «Руде право». Тут синдикат ничуть не возражает. Да и почему бы ему возражать? С помощью цензуры, конфискаций и захвата типографии в капиталистическом государстве можно предотвращать издание антикапиталистических, рабочих газет. Это не угрожает ни свободе печати, ни самим журналистам. Но никто не имеет права угрожать свободе капиталистов, не мешает обливать грязью рабочих.

«Это дикое насилие, совершенное над «подлинной» свободой печати. Это прямая узурпация свободы слова, не говоря уже о материальном ущербе».

«Если произойдет еще один такой случай, когда насилие части населения будет угрожать свободе печати, мы прибегнем к репрессиям».

Так грозит рабочим синдикат журналистов. Но кладненцы не обращают на это внимания. В воскресенье они опять конфисковали буржуазные газеты и журналы на кладненском вокзале.

«Свобода» ищет дорогу в Прагу. Если нельзя прямым путем, найдет окольный. А кладненские женщины на что? Мудра, Шадек, Ружа Веселая, Анка Кодытек и другие. Они складывают «Свободу» в корзины, несут их в Стршебиховице. Из Стршебиховице по местной железнодорожной ветке едут в Кралупы. Из Кралуп — в Подбабы. А уже из Подбаб, с помощью тамошних рабочих, «Свобода» найдет дорогу в Прагу.

Кладненщину охватила всеобщая забастовка. Нигде не работают. Все безоговорочно присоединились к стачке. Все подчиняются революционной рабочей власти. Не вмешиваются даже войска. Рабочие патрули стоят на вокзалах, на заводах, в имениях. Проходят по поселкам.

А в Праге совещаются. Совещаются правительство и руководство левицы. Что делать?

Буржуазия видит, что не может собственными силами сломить революционное рабочее движение. Хотя и не во всей республике дело обстоит так, как в Кладно. Повсюду вспыхивает опасное пламя. Государственная власть и вооруженные силы часто подводят. Ославанские шахтеры разоружили воинский отряд, высланный для того, чтобы занять электростанцию. В Годонине работницы табачной фабрики заставили драгунов, которые были посланы против демонстрантов, сдать винтовки и вернуться в казармы. Забастовочное движение вспыхивает повсюду — на горняцком севере, в сельскохозяйственном Мельнике. Забастовка стала всеобщей и в Чешских Будейовицах, Тршебиче, в Иглаве.