Красное платье - [25]

Моя мама по-настоящему святая женщина. Она полностью растворена в любви к нам, поэтому ее тяжелая болезнь и отступила, ведь истинная любовь излечивает все. Профессора удивлялись этой трансформации, но ее рассеянный склероз дал «задний ход». Может быть, общение со светлым любимым внуком изменило энергию тела, кто знает… Мама всячески старалась создать такие ситуации, чтобы мы с Роном оставались наедине, утаскивала Богдана и тяжелоподъемную бабушку на воздух, но Рон совершенно не проявлял никаких поползновений к сближению. Я смотрела на него немного по-другому. Он становился для меня постепенно ближе и роднее, несмотря на разницу в национальности, вере, культуре. Открывалась его душа, она казалась трепетной и застенчивой, но очень чувствительной. Невольно я сравнивала его с Хорхе. Хорхе был настоящим красавцем, с поджарой, мускулистой фигурой, длинными черными волосами и горящими глазами, чувственным и страстным. Рон был скорее некрасив, бледная кожа, лысинка, очки, неуклюжая фигура. Типичный «ботаник». Совсем не мой тип, но… Я поняла, что он мне очень дорог. За его улыбку хотелось отдать все! Настолько она казалась прекрасной, светлой и искренней…

Мне все время хотелось спросить про его жену Розали, как она его отпустила в Москву, зная, что он будет жить у трех женщин. Я не решалась, но однажды моя мама задала ему вопрос в лоб:

— А как там поживает ваша жена? Не ревнует вас к русским женщинам?

Рон вздрогнул и тут же ответил:

— Розали поживает очень хорошо, но не со мной.

Мы удивленно переглянулись.

— Розали живет теперь вместе с тренером по фитнесу из спортивного клуба и выглядит очень спортивно.

— А почему ты мне об этом не сказал? — возмутилась я.

— А что это меняет? — усмехнулся Рон. — Я же вижу, что ты все еще любишь своего Хорхе, а я тебе совсем не нравлюсь.

— Нет, ты мне очень даже нравишься! — постаралась вывернуться я и почувствовала, как предательски краснею.

— Это не то «нравится». Не то, — вздохнул Рон, — но я не теряю надежды.

Через месяц пребывание Рона в России закончилось. Мы стали прощаться.

— Теперь я приеду только через год. Ваши уроки русского мне очень помогли. Ты будешь ждать меня через год? — прошептал Рон.

Я пожала плечами:

— Я ни с кем не встречаюсь и пока не собираюсь. Я очень занята работой и семьей, ты же видишь, мне не до любви.

— Теперь тебе нужно сделать более решительный шаг. Открой свою фирму. Я видел твои работы, сейчас самое время! Потом можно опоздать.

— Мне страшно начинать бизнес! Я ничего не понимаю в бухгалтерии, налогах… Это невозможно, — упавшим голосом промямлила я.

— Мне очень нравятся ваши поговорки. Одна из них звучит так: «Не боги горшки обжигают». Я очень долго не мог понять ее смысла, но потом твоя мама мне объяснила, что это означает. Не бойся, бухгалтерия, налоги и все остальное — не самое главное в деле. Главное — настоящая идея, а она у тебя есть.

— Я посоветуюсь с отцом Федором, — согласно сказала я и успокоилась.

С некоторых пор я старалась не принимать никаких серьезных решений без благословения отца Федора.

Мы тепло распрощались с Роном, бабушка даже всплакнула. Богдан смотрел на него печальными глазами. Спросил с надеждой:

— А завтра еще приедете из Америки? Или на следующей неделе?

Рон рассмеялся:

— Я обязательно приеду. А пока учи английский, он тебе в жизни пригодится. Я постараюсь писать письма и звонить.

Меня очень удивило отношение Рона ко мне. Я ему явно нравилась, но он не приставал ко мне ни с какой чувственностью.

Моя мама выспрашивала меня, что да как. Надеялась на развитие отношений, но увы…

— Мамочка, можешь не надеяться на него как на любовный объект. Он совершенно безобиден.

— Как?! — искренне изумилась разочарованная мама. — Он даже не пытался поцеловать тебя, когда вы оставались наедине?

— Нет, не пытался, — усмехнулась я.

— А что же вы тогда с ним делали? Он был такой разгоряченный, когда мы вернулись с прогулки.

— Он мне рассказывал, как надо организовывать бизнес. Свое дело, швейное производство. Смотри, мы с ним исписали целый блокнот в его любимой манере. Пошаговая инструкция к тому, чтобы твоя дочь стала безумно богатой и успешной бизнесвумен. О'кей?

— Вот это Рон! А я о нем лучше думала! — со смехом сказала мама и ушла читать Богдану книгу.

Зато проницательная бабушка патетически сказала:

Любит тот, кто ревнует,

Любит тот, кто молчит,

А не тот, кто все время целует

И всегда о любви говорит!

Бабушка все время цитировала какие-то стихи известных и неизвестных авторов. И почти всегда по делу.

Странный он, этот Рон. Не пойму я его. А целоваться мне уже сильно хотелось! Я ни с кем не целовалась после Хорхе. Только с Богданчиком. В щечку.

Меня удивило, что отец Федор благословил меня на открытие своего дела, но просил продолжать молиться непрестанно Иисусовой молитвой. Эта молитва стала для меня не просто формальной, мое сердце постоянно жило в ритме молитвы, она спасала меня от уныния и оберегала от неприятностей. Я поделилась с отцом Федором сомнениями насчет отношений с Роном, но он только покачал головой и посоветовал больше молиться и слушать, что скажет сердце.

— Ты должна почувствовать благодать этих отношений, их истинность. А это может сказать только сердце. Молись, проси — и обрящешь.