Красное и белое - [14]

Шрифт
Интервал

Когда разочарована душа…
И на поклонниц и на их улыбки…
Ходить по жизни как по лезвию ножа…
Но он поэт. И не имеет права
Писать как графоман лишь ради слов…
Любимой говорить — любовь отрава,
И тут же про свободную любовь
Наедине с красивой новой музой
Забыв про всё часами размышлять,
Когда жена становится обузой,
А подлая душа идёт гулять…
Поэтам в жизни многое прощают
И то, что много пьют и говорят
И то, что слишком много обещают.
Прощают всё, увы, не всех подряд…
…Поэты — это вечные изгои
И вечные в душе холостяки…
Всё это так, но только помнить стоит
Таких поэтов нет среди плохих…

Российские дороги

Третий день сплошная непогода
На приколе третий день стоим.
Кто придумал это время года,
Если Бог, тогда ему простим…
Спишем на дорожников убытки,
Скажем не дорога, а кошмар!
Еле с третьей выбрались попытки…
Разве это март? Конечно март…
Развезло дороги по России
Большегрузам снова не пройти
Ну а мы же Бога так просили,
Ставя свечки в храмах по пути!
Развезло российские дороги…
Чтож, братан, похоже, повезло
Нам приют дают совсем не боги
Так что приютимся им назло
Широка Россия, необъятна,
А у местных девок нет стыда
Видимо, с тобою мы обратно
Больше не приедем никогда…

В страну любви

Не обращай внимания на холод
Зима пришла и так тому и быть…
И я собой красив вполне и молод
Ну как такого парня не любить!
Приди ко мне, и я тебя согрею
В объятиях своих, как тот костёр…
Приди ко мне, и ты не пожалеешь,
Хоть знают все, что я известный вор
А не придёшь, так украду без спроса
И ночкой тёмной тихо увезу….
Садись скорее, спрячься от мороза
Утри с лица горючую слезу..
Не плачь, не плачь по дням давно прошедшим
И по своим, по девичьим мечтам,
Хотя от слез душе бывает легче…
Но я, что взял — того уж не отдам!
Когда-нибудь потом вернёмся к маме
И привезём ей маленьких внучат
Ну а пока, садись скорее в сани…
И пусть в страну любви нас кони мчат…

На ярмарке в посаде

Не первый день посадские гуляют
Не первый день с гостями пиво пьют
Кто ж тихвинскую ярмарку не знает,
Здесь все торгуют: покупают, продают…
В такие дни здесь вольного народа
Полным полно с ненашенских краёв
Ну а какая в Тихвине природа!
Сидим и пьём под трели соловьёв…
Всё куплено, всё продано, пора бы
Впрягать в телеги заспанных коней,
Чтоб дома рассказать детям и бабам
О Тихвине, о ярмарке, о ней…
О ком? О ком? О ярмарке, конечно!
А про красавиц лучше им не знать
И о любых других делах сердечных
Они, навряд ли, смогут разузнать…
Та ярмарка за дальними лесами,
Озёра по пути есть и река…
Дорогу в тот посад навряд ли сами
Они найдут …. Россия широка…

Жена атамана

— Ты прости её, друг, атаман
За любовь не к тебе, за обман…
И за то, что она под луной
Провела эту ночку со мной…
Вспомни сам, как ты брал её силой
Вспомни, как умоляла, просила,
На коленях стояла она…
Потому не ищи, чья вина…
— Раз не любит, её не неволю
Пусть летит, если хочет, на волю
Только помнит при этом всегда
Как жену — не прощу никогда…
Только смерть разорвёт наши узы
Пусть уходит, коль ей я не нужен
Без неё как-нибудь обойдусь
Только бог наш разрушит союз…
Но готова ли мужья жена
Бросить Бога, остаться одна
И с тобой, но по мне лишь страдать?
Поспеши ей вопросы задать…
А потом поспеши со двора…
Всё что было вчера — то вчера,
Ведь чего не покажется с пьяна,
В том числе и жена атамана…

Прокатимся в Париж

Поехали, прокатимся в Париж!
Я в том  Париже  не был с того века…
Ну что ты смотришь, и чего молчишь?
Обычного не видел человека?
Он — это я. И в прошлом — прошлый век,
В котором Бог позволил мне родиться.
Сегодня над Парижем белый снег
Над Петербургом тоже снег кружится…
И ехать нам совсем не далеко
Всего лишь до Приморского района…
А может, прогуляемся пешком
По улицам из железобетона?
Жаль, вместо тройки нынче Петербург
Такси предпочитает. Тоже «Тройку»…
Похоже, что почти уже пришли
Мы в мой Париж. Открытый в перестройку.
Париж, Париж. Ты явь моя и сон…
И не беда что ты не из Парижа-
Здесь будет нам с тобою комильфо,
Таких здесь много, кто из века выжил…
Мы здесь излечим боль душевных ран
И влюбимся в Париж и не заметим...
Ведь наш Париж всего лишь ресторан,
И если что, в Москву в Париж поедем…

В Таврическом саду

В Таврическом саду тишь и покой
Похоже, что чужие здесь не ходят,
И воздух здесь какой-то не такой,
А век, какой? Двадцатый на исходе…
Как мало уголков теперь таких,
Где капельку души Санк-Петербурга
В своей душе смогу я сохранить,
Как и его особую культуру…
Здесь мир забытых жизнью стариков
И чёрных лебедей, забытых стаей…
И кем-то нам оставленных веков,
Но, кем, мы, к сожалению, не знаем…
Но кто-то ведь гулял здесь вдоль прудов
И кто-то даже может быть влюблялся,
Жаль не осталось в парке их следов…
Хотя и мой надолго ли остался?

Загадка жизни

Что ближе мне из городов и весей?
Какой мной город более любим?
В каком из них я бесконечно весел?
А по какому, мы с душой грустим?
Вопросов море. Каждый ждёт ответа…
И каждый — это жизнь иль жизни часть
Без лжи, без словоблудия при этом,
Но только как про жизнь свою начать?..
Как будто бы на исповедь явиться
Пред тем как свою голову сложить.
А чтоб отстали, можно притвориться…
Но как потом с притворством этим жить?
А можно и совсем не раскрываться
А если разозлят, то и послать…
Но только лишь себе хочу признаться,

Еще от автора Сергей Петрович Виноградов
Город, которого нет

Первая часть этой книги была опубликована в сборнике «Красное и белое». На литературном конкурсе «Арсис-2015» имени В. А. Рождественского, который прошёл в Тихвине в октябре 2015 года, очерк «Город, которого нет» признан лучшим в номинации «Публицистика». В книге публикуются также небольшой очерк о современном Тихвине: «Город, который есть» и подборка стихов «Город моей судьбы». Книга иллюстрирована фотографиями дореволюционного и современного периодов из личного архива автора.


Дорога в бесконечность

Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.


Я подарю тебе звезду

В этом сборнике стихи о любви. И этим всё сказано. Плохо или хорошо, патриотично или скандально, искренне или не очень. Любовь каждый понимает по-своему. Он становится её объектом или инквизитором. Но всё равно в каждом нашем слове и действии присутствует Любовь.


Поэты все неизлечимо одиноки

«Поэты все неизлечимо одиноки» — очередной сборник стихов автора, в который вошли избранные произведения с 1975 по 2015 годы. А также стихи для детей и сказки в стихах для взрослых.


Сквозь високосный год

В сборнике собраны стихотворения, написанные в 2016 году, а также переработанные автором стихи прошлых лет, ранее не публиковавшиеся. Их жанр весьма разнообразен: любовная, гражданская, философская лирика, юмористические и шуточные стихи, басни и пародии, в которых выражено личное отношение автора к текущим событиям нынешнего високосного года.


Рекомендуем почитать
Другой барабанщик

Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.


МашКино

Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.


Сон Геродота

Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.


Рассказы с того света

В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.


Мой друг

Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.


Журнал «Испытание рассказом» — №7

Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.