Красная площадь - [4]

В ночь со 2 на 3 ноября юнкера и офицеры капитулировали. «Революционные войска победили, - оповестил Московский военно-революционный комитет. - Вся власть - в руках Военно-революционного комитета… Враг сдался…»

Взятием Кремля завершилась победа вооруженного восстания в Москве.

Большая победа досталась дорогой ценой. В боях с врагами революции погибли многие сотни рабочих и солдат. Погибших было решено похоронить с почестями на Красной площади.

Выпал снег, холодало, когда на Красной площади, где еще недавно свистели пули и рвались снаряды, появились рабочие с лопатами и кирками. По призыву Московского Совета они шли рыть братские могилы.

Обратимся к волнующим строкам, оставленным нам другом молодой Республики Советов американским журналистом Джоном Ридом. В своей книге «10 дней, которые потрясли мир» он писал: «Поздней ночью мы прошли по опустевшим улицам и через Иверские ворота вышли на огромную Красную площадь, к Кремлю. В темноте были смутно видны фантастические очертания ярко расписанных, витых и резных куполов Василия Блаженного, не было заметно никаких признаков каких-либо повреждений». Это свидетельство Джона Рида весьма важно: штурмуя Кремль, отряды рабочих и солдат сделали все, чтобы не повредить его нетленную красоту. Читаем далее: «На одной стороне площади вздымались ввысь темные башни и стены Кремля. На высокой стене вспыхивали красные отблески невидимых огней. Через всю огромную площадь до нас долетали голоса и стук ломов и лопат… У подножия стены были навалены горы земли и булыжника. Взобравшись повыше, мы заглянули вниз и увидели две огромные ямы… где при свете больших костров работали лопатами сотни рабочих и солдат».

«Когда мы уходили, - вспоминал Джон Рид, - рабочие, уже сильно уставшие и мокрые от пота, несмотря на мороз, стали медленно выбираться из ям. Через площадь уже торопилась на смену масса людей. Они соскочили в ямы, схватились за лопаты и, не говоря ни слова, принялись копать, копать, копать… Так всю эту долгую ночь добровольцы от народа сменяли друг друга, ни на минуту не останавливая своей спешной работы, и холодный утренний свет уже озарил на огромной белоснежной площади две зияющие коричневые ямы совершенно готовой братской могилы».

И вот, записал позже Джон Рид, «через Иверские ворота уже потекла людская река, и народ тысячами запрудил обширную Красную площадь. Я заметил, что, проходя мимо Иверской, никто не крестился, как это делалось раньше… Резкий ветер пролетал по площади, развевая знамена. Теперь начали прибывать рабочие фабрик и заводов отдаленнейших районов города: они несли сюда своих мертвецов. Можно было видеть, как они идут через ворота под трепещущими знаменами, неся красные, как кровь, гробы».

«Весь долгий день до самого вечера шла эта траурная процессия. Она входила на площадь через Иверские ворота и уходила с нее по Никольской улице, поток красных знамен, на которых были написаны слова надежды и братства, ошеломляющие пророчества. И эти знамена развевались на фоне пятидесятитысячной толпы, а смотрели на них все трудящиеся мира и их потомки отныне и навеки…

Зажглись фонари. Пронесли последнее знамя… Пролетарская волна медленно схлынула с Красной площади…»

Взволнованный Джон Рид всматривался в лица голодных, усталых рабочих и солдат и думал о величии дней, свидетелем которых он стал. Он стремился возможно подробнее описать Красную площадь и все, что на ней происходило в день траура. Сквозь горе, несчастья и беды он видел несгибаемый народ, понимал его смелую душу и верил: смерть не властна там, где наступает новая жизнь!

Полны мудрого предвидения высказывания Джона Рида: «И вдруг я понял, что набожному русскому народу уже не нужны больше священники, которые помогали бы ему вымаливать царство небесное. Этот народ строил на земле такое светлое царство, какого не найдешь ни на каком небе, такое царство, за которое умереть - счастье…»

В тот траурный день, когда Москва хоронила героев, мог ли Джон Рид представить себе, что всего лишь через два года после этих событий его тело будет предано московской земле здесь же, на Красной площади. После Октября он вернулся из Москвы к себе на родину, в Америку, и как один из организаторов Коммунистической партии США повел большую пропагандистскую и агитационную работу в защиту молодой Республики Советов. Вскоре события в революционной России призвали Джона Рида в Москву. Он с головой ушел в дела и заботы, поехал в Баку, в пути заболел тифом… Советские люди с почестями похоронили на Красной площади своего большого друга-интернационалиста. Но все это было потом, а в тот горестный день, когда Москва прощалась с героями, Джон Рид торопливо записывал свои наблюдения - он видел, как под звуки «Интернационала» тысячи людей медленно и торжественно входили на Красную площадь, они были полны решимости бороться до победы.

Враг, разбитый в уличных боях, притаился и накапливал силы, чтобы нанести удар в сердце Советов. Буржуазная пресса, подбадривая контрреволюцию, пророчила быстрое падение Советской власти. Газеты кричали: в России разруха, голод, эпидемия, развал хозяйства… И верно, все это было: страну мучили разруха и эпидемии, не хватало продовольствия и топлива, бывшие чиновники чинили саботаж. Поднимали голову монархисты и эсеры, меньшевики и бундовцы. В этих невероятно сложных условиях нужно было, проявляя подлинно ленинскую волю, твердость и решительность, закрыть старые буржуазно-помещичьи учреждения, укрепить органы диктатуры рабочего класса, подавить сопротивление контрреволюции.