Красная дюжина. Крах СССР: они были против - [8]
— Первой леди успели себя ощутить?
— Ни первой, ни последней. Это не для меня. Я ведь никогда с Геной нигде не появлялась — ни в поездках, ни на приемах. Меня так все это раздражало, так не хотелось в этом болоте мараться. К своему счастью, я даже не успела с Раисой Максимовной познакомиться, хотя и пришлось выслушать от Гены, сердившегося, что я нарушаю протокол.
Мое поведение усложняло мужу жизнь, но по-другому я не могла. Однажды позвонил генерал… фамилию не помню, начальник личной охраны Горбачевой, и передал приглашение от Раисы Максимовны, намекнувшей, что мне необходимо показаться, поскольку мое отсутствие становится неприличным. А я все же отказалась. Повесила трубку и подумала: надо было спросить, на каком троллейбусе к вам добираться. Я ведь никогда служебным транспортом не пользовалась, к Гениному «членовозу» близко не подходила, понятия не имею, как он выглядит внутри. Из-за отсутствия машины я с дочерями и на дачу к мужу редко ездила — электричка, а потом еще сорок минут пешком. Нет уж, лучше в городе.
— Неужели жене вице-президента не положена машина?
— Не знаю, может, и положена, но я ею не пользовалась, говорю еще раз. Я и Гене как-то сказала: я знаю, как в народе смотрят на Мишу с Раей, ты хочешь, чтобы мы еще одну пару создали? Никогда, костьми лягу! Я же поняла, что они — там, наверху, — из моего мужа марионетку надеялись сделать, человека, которого можно подставить, все на него свалить. Я в этом участвовать не желала. Брешь, амбразуру Геной закрывали. Лидеров не так уж много. Даже демократы, как ни стараются, а не могут воспитать никого, кроме Ельцина. И у Миши колода тоненькая была. Но Горбачев с Геной просчитался, чему я страшно рада.
Гена работал, не думая о наградах и должностях. Вот он объехал почти весь мир — сначала по линии Комитета молодежных организаций, потом обществ дружбы с зарубежными странами. Где только Гена не бывал. А много у нас импортных вещей в квартире? Он и меня никогда с собой не брал, хотя мог. Гена другой, он не заботился о личном благе. Не то что, к примеру, наш сосед Шеварднадзе, который успел перед отъездом в Тбилиси приватизировать московскую квартиру.
Да, Гену и его товарищей по «Матросской тишине» обвели вокруг пальца. Что ж… Во время последнего свидания муж показал мне свои бицепсы. Он в камере постоянно зарядку делает. Говорит: выйду отсюда и обязательно кое-кому морду набью. И добавляет: тогда меня опять посадят. Я смеюсь — пусть, ради такого дела можно и посидеть. А вообще, я считаю, страдать за Родину — это великая честь».
Добавлю, что этот материал в «Новом Взгляде» озаглавлен был «Янаев обещает кое-кому набить морду». А вот, собственно, и «нововзглядовская» беседа с самим главой ГКЧП:
«Не будем попусту терять время ради морализаторства на тему о причудах и превратностях судьбы. И без лишних слов все понятно: принцип качелей — то вознесет, то оземь шмякнет.
Стремительный взлет, а затем и безудержное падение Геннадия Янаева происходило на наших глазах. Правда, головокружительная карьера первого и последнего вице-президента Советского Союза была сколь крута, столь и непродолжительна. Поэтому многие, пожалуй, так и не успели толком рассмотреть, что же за человек Геннадий Иванович.
— Как говорится, лучше позже, чем… Расскажите немного о себе — откуда вы, какого роду-племени?
— Родился я в печально знаменитом 37-м. Жила наша семья в Горьковской области. Мать работала по сельскому хозяйству, агрономом. Она фактически одна воспитывала троих детей. Это была железная женщина, жизненную закалку я получил именно от нее. Я очень тяжело переживал кончину матери, хотя она и умерла в преклонном возрасте…
Я закончил Горьковский сельхозинститут по специальности инженер-механик. Тогда была модной песня «Здесь, на далеком Алтае, голос мне слышится твой», и я, исполненный комсомольской романтики, выбил себе направление в Алтайский край — с превеликим, кстати, трудом. Направление-то я себе выбил, только меня там никто не ждал. Помыкался я в одном колхозе, в другом и… вернулся в Горьковскую область. Долго не мог найти себе работу, пока не устроился начальником торфомелиоративного отряда, лазал по болотам, торф заготавливал. К 63-му году дослужился до начальника «Райсельхозтехники». Потом меня совершенно неожиданно избирают вторым секретарем обкома комсомола. Вскоре я стал первым.
А в 68-м году на секретариате и Политбюро ЦК КПСС меня утверждают председателем Комитета молодежных организаций СССР. КМО всю жизнь занимался международными связями комсомола, и то, что назначили меня, было на первый взгляд весьма удивительно, если иметь в виду, что в ту пору Горький оставался городом закрытым, куда иностранцев ни под'каким соусом не допускали. Словом, опыт общения с этой публикой у меня был практически нулевой. Думаю, это обстоятельство и сыграло решающую роль. Тогда в ЦК ВЛКСМ и КМО разгорелся скандал, связанный с какими-то взятками, воровством. Очевидно, потребовался новый человек — со стороны, незапятнанный. Вот меня, как комиссара в кожанке, и бросили на комитет.
Последнему правителю страны, при котором Россия была действительно Великой, не очень повезло с детьми. Дочь Брежнева — Галина, была настолько же всесильна, насколько и испорчена положением и властью своего отца. Ее имя стало нарицательным для обозначения кумовства и коррупции в высших эшелонах власти позднесоветской эпохи.Журналист Евгений Додолев был первым, кто открыл завесу тайны над семьей генсека в советской прессе. Общаясь с Галиной Брежневой и ее мужем — генералом Чурбановым, Додолев накопил поистине уникальный материал о семье, отце и трагической судьбе Галины…
Книга основана на воспоминаниях Евгения Ю. Додолева о создании и крушении самого рейтингового проекта отечественного телевидения – передачи «Взгляд». Двадцать лет спустя после закрытия Кремлём этой программы (в течение 2010 – 2011 гг.) автор встречался с теми, кто стоял у истоков «Взгляда».Додолев – известный в прошлом репортёр. Дважды (в 1986-м и 1988-м гг.) Союз журналистов СССР признавал его лучшим журналистом года.Радиотрибун Игорь Воеводин называет Додолева главным аристократом профессии и литературным экстремистом.
Это первая книга об Александре Борисовиче Градском, при этом данный труд – не столько книга о Градском, сколько, собственно, книга самого Градского: в ней, помимо авторских наблюдений и эссе, собраны статьи и заметки легендарного рок-одиночки и конечно же разномастные интервью Александра Борисовича, которые в течение десятилетий записывали друзья, родственники, подчиненные автора и сам Евгений Ю. Додолев, разумеется. Ну и плюс бесценные ремарки маэстро, которыми он щедро поделился во время чтения рукописи.
Диалоги российского журналиста Евгения Додолева с актером Михаилом Ефремовым и ближайшим его окружением: коллегами, родными, друзьями. Автор отказался от гонорара за книгу.Книга содержит нецензурную лексику.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Борис Березовский – не символ, не феномен, а знак. Причем вопросительный. Чего хотел этот странный человек, куда стремился, за что платил? Был ли он хоть раз в жизни счастлив или хотя бы удовлетворен? Неужели пропасть возможностей зиявшая над ним, сделала его мир перевернутым? Ведь взлет и падение по сути одно и тоже, все зависит от того, к какому Богу летишь…
Многие ли знают, что ведущим «Взгляда» был (в одном из выпусков) легендарный КВН-человек Александр Масляков? Что с подачи Ивана Демидова в нашем языке появилось слово «ток-шоу» вместо «толк-шоу»?Книга основана на воспоминаниях Евгения Додолева о создании и крушении самого рейтингового проекта отечественного телевидения – передачи «Взгляд». Двадцать лет спустя после закрытия Кремлем этой программы автор встречался с тем, кто стоял у истоков «Взгляда».Автор – самый скандальный журналист эпохи перестройки, имевший прямое отношение к «Взгляду».
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.