Красная Борода - [2]
— Как же это вас угораздило оказаться в нашей больнице, имея такого покровителя? — удивился Цугава, выслушав рассказ Нобору. — Теперь-то вам придется навсегда распрощаться с вашей мечтой — ничего не поделаешь! Но не расстраивайтесь, вы, кажется, понравились Красной Бороде, а это кое-чего стоит.
Цугава провел его по коридору и постучал в крайнюю дверь. Эту комнату занимал Мори — тоже практикант. Он выглядел крайне изможденным и усталым.
— Как же, наслышан! — приветствовал Мори новичка. — Жизнь здесь, скажу откровенно, нелегкая, но при желании можно многому научиться — и это главное.
Мори говорил мягко, но что-то в его голосе напоминало завернутую в вату бритву. А в глубине ясных, спокойных глаз таилось упорство. Нобору заметил, что он совершенно игнорирует Цугаву — оставляет его слова без ответа и даже не глядит на него.
— Мори — средний сын зажиточного крестьянина из Сагами, — шепнул Цугава, когда они вышли в коридор. — Он очень талантлив, а меня почему-то невзлюбил.
Нобору промолчал.
Следующей была комната Цугавы, а та, что за ней, предназначалась Нобору. Окна всех комнат выходили на север, поэтому в них царил полумрак. Вместо циновок на полу лежали тонкие подстилки, и это вызывало ощущение холода. У окна стоял ветхий столик, подле него лежала плетенная из травы круглая циновка для сидения. У растрескавшейся стены — сколоченный из простых досок шкаф.
— Почему нет циновок? — удивился Нобору.
— Увы... — Цугава развел руками. — И здесь, и в больничных палатах вместо циновок тоненькие подстилки, так что постель приходится стелить почти что на голом полу.
— Как в тюрьме, — сердито пробормотал Нобору.
— Все жалуются, особенно больные, хотя они бедняки и должны понимать, что особого комфорта в бесплатной больнице ждать не приходится... А на одежду вы обратили внимание?
Нобору вспомнил, как были одеты Красная Борода и Мори. Цугава ему объяснил, что форма у всех врачей одна — зимой и летом, а халаты у больных — на тесемках. Дернул за тесемку — и сразу можно приступать к осмотру. Для врачей удобно, а больным не нравится: мол, и палаты похожи на тюремные камеры, и халаты под стать тюремным.
— И давно здесь такие правила?
— Это все выдумал Красная Борода. — Цугава пожал плечами. — Он тут словно единовластный повелитель. Как врач он талантлив и предан своему делу. Многие даймё[4] и богачи прямо в рот ему смотрят, но здесь, в больнице, его просто терпеть не могут — считают настоящим деспотом.
— Похоже, тут нет даже хибати[5].
— Хибати стоят только в больничных палатах. Врачам же, считает Красная Борода, холод только на пользу — тем более что в Эдо[6] сильных морозов не бывает. А кроме того, деньги на уголь предназначены для больных... Не хотите ли осмотреть больницу?
После комнаты дежурного врача они прошли в приемную для приходящих больных, затем осмотрели аптеку, столовую для медперсонала и вышли наружу. Там Цугава показал на крытую черепицей кухню; у колодца женщины мыли овощи. Горка овощей, предназначенных для засолки, радовала глаз своей свежестью. Белые стебли и яркая зелень сверкали на солнце непросохшими капельками воды.
— Обратите внимание во-он на девушку, с желтыми тесемками на рукавах. Это О-Юки, возлюбленная Мори.
Нобору безо всякого интереса поглядел на О-Юки.
В этот момент из больничного корпуса выбежала молодая женщина и окликнула Цугаву. Она была весьма миловидна, а одеждой и манерами больше походила на служанку из богатого торгового дома. Должно быть, женщина очень спешила — щеки ее раскраснелись, она тяжело дышала.
— Опять приступ, а лекарство кончилось, — взволнованно проговорила она, с трудом переводя дыхание. — Приготовьте поскорее, пожалуйста.
— Обратись к господину Ниидэ — он у себя. Этим лекарством распоряжается только он, — ответил Цугава.
Женщина искоса поглядела на Нобору — наверно, почувствовала его взгляд — и, покраснев еще сильнее, помчалась к южному входу.
Цугава повел его дальше вдоль больничного корпуса — туда, где за пустырем виднелась обширная плантация лекарственных растений. Сейчас, в зимнюю пору, кусты и травы пожухли. Каждое растение было снабжено табличкой с названием. На плантации трудились садовники. Они рыхлили почву и укрывали теплолюбивые растения соломой. Цугава представил им Нобору. Садовники низко кланялись.
— Как успехи, Гохэй? — обратился Цугава к высокому, полному старику.
— Пожалуй, скоро будет готово, — ответил тот, почесывая двойной подбородок.
— В конце месяца я уезжаю. Хотелось бы до отъезда попробовать.
— Это можно.
— Тогда в ближайшие дни наведаюсь... Гохэй делает чудесное вино из плодов эбидзуру, — пояснил Цугава. — Оно совершенно черного цвета, сладкое и слегка терпкое на вкус. Красная Борода выращивает эбидзуру для лекарственных нужд, а старик из него вино гонит. Как-нибудь зайдем к нему вместе.
Покинув плантацию, они направились к северному корпусу больницы.
Там для защиты от ветра были высажены деревья — дубы, камелии, литокарпусы, сосны и криптомерии. Чуть дальше, в глубине бамбуковой рощи, виднелся, должно быть, недавно построенный домик. Цугава повернул было туда, но раздумал и, покачав головой, прошел мимо.
