Красив, богат и не женат - [114]

— Вы смотрите?

— Конечно, смотрю. Или я, по-вашему, псих? Она нерешительно опустила руку.

Господи, да она синяя! Синее лицо, синяя шея. Не слабый, бледный оттенок, а яркий, можно сказать, полнокровный небесный цвет. Только белки глаз и губы остались нетронутыми.

— Знаю, — кивнула она. — Выгляжу как нежный барвинок.

— Я бы придумал несколько иное сравнение, но вы правы. Это смывается?

— По-вашему, я бы показалась в таком виде, если бы это смывалось?

— Полагаю, нет.

— Это специальный косметический кислотный пилинг. Я нанесла его вчера утром, — рассерженно объявила она, словно во всем был виноват Хит. — Ясно, что я не намеревалась выходить, пока это не сойдет.

— Но все же вышли. И сколько это продлится?

— Еще несколько дней, а потом кожа отшелушится. Вчера было хуже.

— Трудно представить. И вы сделали это с собой, потому что…

— Пилинг удаляет омертвевшие клетки и стимулирует новые… не важно. И…

Она словно только сейчас увидела небритое лицо, белый махровый халат, голые ноги и мокасины от Гуччи.

— И учтите, не только я выгляжу как черт с рогами.

— Неужели человек не может хоть раз в жизни взять выходной?

— В воскресенье? В разгар футбольного сезона? Сомневаюсь. Она пронеслась мимо него в дом, где немедленно включила верхний свет.

— Нам нужно серьезно поговорить.

— Не понимаю, о чем.

— Бизнес, Хит. Нужно обсудить бизнес.

В обычных обстоятельствах он просто вышвырнул бы ее за дверь, но виски уже приелось, а ему до смерти хотелось потолковать с кем-то, кто не был заранее на стороне Аннабел. Он прошел в гостиную и, поскольку все же отличался от своего проклятого папаши и предпочитал соблюдать элементарную вежливость, уменьшил яркость единственной в комнате лампы.

— У камина валяется разбитое стекло.

— Вижу.

Она, несомненно, отметила полное отсутствие мебели, но ничего не сказала.

— Я знаю, что вчера вечером вы сделали предложение Аннабел Грейнджер. Но никак не пойму, почему маленькая дурочка отказала. Учитывая, что она выскочила на улицу одна, легко можно понять, что стряслось.

Ощущение, что ему натянули нос и выбросили, как ненужную тряпку, вернулось с новой силой.

— Она спятила, вот почему! Не хватало мне неприятностей в жизни, так еще и эта! И не называйте ее дурочкой!

— Извиняюсь, — протянула она.

— Не то чтобы перед ее дверями выстроилась очередь желающих жениться, — слышала, прежний жених имел проблемы с идентификацией пола, поэтому вполне могу сказать, что вы — это шаг вперед.

— Очевидно, вы ошибаетесь.

Порция, казалось, не заметила соскользнувшего с головы шарфа. Под ним открылась спутанная, скособоченная масса волос с прилипшими ко лбу прядями. Настоящая городская сумасшедшая! Куда подевалась та картинка из модного журнала, которую он помнил?!

— Я пыталась с самого начала объяснить, что от такой, как она, всего можно ожидать. — Она подвинулась ближе, прожигая его бездонными голубыми кратерами глаз. — Вам уж точно не следовало влюбляться в нее.

Его словно ударили ножом в живот.

— Я не влюблен в нее! И не пытайтесь вешать ярлыки! Порция иронически оглядела пустую бутылку.

— Ну да, конечно.

Нет, он не позволит себя изводить!

— Да что это с вами, женщинами? Неужели не можете оставить все, как есть! Мы с Аннабел просто идеально ладим! Понимаем друг друга. Вместе нам весело. Но этого для нее недостаточно. Слишком уж она комплексует!

Он принялся расхаживать по комнате, подогревая в себе ощущение несправедливой обиды и выискивая пример, который мог бы подтвердить его слова.

— У нее просто бзик насчет своих волос.

Порция наконец вспомнила о своей прическе и осторожно коснулась примятого безобразия.

— Думаю, с такими волосами, как у нее, она вполне имеет право на толику тщеславия.

— Да она их ненавидит! — торжествующе объявил Хит. — Говорю же, у нее не все дома.

— И все же именно на этой женщине вы собирались жениться.

Гнев Хита угас. Он был выжат как лимон и страшно хотел выпить.

— Все это подкралось так неожиданно. Она милая, умная… живая и не просто «синий чулок», а сообразительная и остроумная. И веселая. Господи, как же она меня смешит! Друзья обожают ее, и уже одно это о чем-то говорит, потому что она потрясающая женщина, и…

Хит осекся. Он и без того сказал слишком много.

Порция подошла к камину. Полы пальто разошлись, открыв спортивные штаны и что-то вроде пижамной куртки. Обычно он ни за что не воспринял бы всерьез женщину с лицом цвета барвинка и вороньим гнездом на голове, но это была Порция Пауэрс, поэтому он держался настороже, и, как оказалось, не зря, потому что она снова ударила:

— И несмотря на все это, вы, кажется, ее любите.

Он старался не выказать перехлестнувшего через край смятения.

— Бросьте, Порция. Мы с вами одной крови. Оба реалисты.

— И что же? Пусть я реалист, но это еще не означает, что не верю в любовь, — возразила Порция, смущенно потупившись, что было совсем не в ее характере. — Мало того, считаю, что в этом отношении мне просто не повезло. Ваше предложение застало ее врасплох. Она, разумеется, любит вас: нечто подобное я заметила во время нашей неудачной встречи. Поражаюсь только, что она оказалась не готова смириться с вашим эмоциональным запором и не пожелала принять предложение.