Красавица - [3]

И вдруг учуяла такой сладкий аромат, что забыла обо всем.

Она оглядела площадь, ища его источник. В углу, противоположном от дуба, стояла открытая пекарня, напомнившая Селине о ее любимой булочной на бульваре Монпарнас. Запах жареных пончиков и медленно тающего сахара сочился сквозь вощеные листья магнолии. Рядом на балконе захлопнулись ставни, и решетка с ярко-розовыми цветками бугенвиллей затряслась, а бутоны задрожали, точно от страха. Или, может, от предвкушения.

Смотреть на такую красоту должно быть приятно. Однако красивую решетку будто бы окружало что-то еще, что-то пугающее. Точно бледный палец, показавшийся из-за задернутых штор и заманивающий в темную бездну.

Мудрость подсказывала Селине принять во внимание это предупреждение. Тем не менее она поняла, что уже очарована. Когда же она покосилась на остальных девушек в их повозке (четыре сидели с одной стороны, три с другой), Селина увидела изумленные взгляды, с волнением изучающие округу. Или, может, с воодушевлением? Как и с цветками бугенвиллей, сложно было определить точно.

Повозка остановилась на углу шумной улицы, огромная ломовая лошадь впереди упряжки фыркнула, тряся гривой. Люди во всевозможных нарядах – от роскошных, с золотыми часами на цепочках, до простых из застиранной ткани – пересекали улицу Декатур, их шаги были спешные и напряженные, точно все торопились на какое-то важное дело. Это выглядело непривычно, учитывая, что день заканчивался, а не начинался.

Так как Пиппа сидела ближе всех к извозчику, она наклонилась вперед, обратившись к нему:

– Сегодня вечером какое-то особое мероприятие? Откуда столько народу?

– Парад, – хрипло отозвался мужчина, не обернувшись.

– Что, простите?

Он прочистил горло.

– На улице Канал вот-вот начнется парад. В честь открытия карнавального сезона.

– Карнавальный парад! – воскликнула Пиппа, повернувшись к Селине.

Антония, юная девушка, сидевшая слева от Селины, посмотрела на них взволнованно, у нее были круглые, блестящие глаза, точно у совы.

– Эм… карнавал? – переспросила она на португальском, указав в сторону звуков веселья.

Селина с улыбкой кивнула.

– Какая жалость, что мы все пропустим, – сказала Пиппа.

– Я бы не стал беспокоиться, барышня, – ответил извозчик с намеком на ирландский акцент. – Будет еще много парадов и празднеств в течение месяца во время карнавального сезона. Какой-нибудь вы точно увидите. И подождите еще бал-маскарад в Марди Гра[4]. Это будет лучший вечер из всех.

– Я слышала о карнавальном сезоне от подруги в Эдинбурге, – воскликнула Анабель, худенькая рыжеволосая девчонка с россыпью веснушек на носу. – Весь Новый Орлеан пирует перед Великим постом, soirées[5], балы и костюмированные вечеринки продолжаются неделями.

– Вечеринки! – повторили близняшки из Германии, как только узнали слово, одна из них радостно захлопала в ладоши.

Их просиявшие лица поразили Селину. Затронули что-то в ее сердце. Чувство, которое она запретила себе испытывать с той самой жуткой ночи.

Надежду.

Она прибыла в город посреди празднества. Одна она, и несколько недель fêtes[6] впереди. Толпу переполняло то же чувство предвкушения, которое она видела на лицах девушек, с кем теперь разделяла свою судьбу. Может, в их глазах не было тревоги. Может, цветы просто задрожали от пробуждения, а не от испуга.

Может, Селине необязательно жить в страхе от того, что может случиться завтра.

Пока они ждали, когда улица освободится от шествующих прохожих, Селина наклонилась вперед, все ее тело напряглось, готовое броситься бежать. Она попыталась ухватиться за лозу плюща, свисающую с замысловатого кованого ограждения. Топот шагов отвлек ее, когда толпа расступилась, позволив их повозке проехать.

Нет.

Не для того, чтобы пропустить их.

Для чего-то совсем иного.

Там, под мороком бледно-янтарного света газовых фонарей, стояла одинокая фигура, собирающаяся переходить улицу Декатур. Соломенная шляпа незнакомца была натянута до самых бровей, скрывая черты лица.

Без колебаний их извозчик тут же выказал мужчине почтение, опустив голову в его сторону, точно кланяясь… или, может, отводя взгляд?

Мужчина пересек улицу, плавно перемещаясь от света к тени и обратно, от одного уличного угла к другому… странно. Будто воздух вокруг него был вовсе не воздухом, а водой. Или дымом. Его отполированные туфли ритмично стучали по брусчатке. Высокий. Широкие плечи. Несмотря на вечерний сумрак, Селина могла разглядеть, что его костюм выполнен из хорошего материала, сшит опытными руками. Скорее всего, Сэвил-роу[7]. Ее обучение в ателье мадам Богарне – лучшей кутюрье Парижа – подарило ей навык замечать подобные детали.

Однако его одежда не удивила Селину настолько, насколько поразило его влияние. Он сумел расчистить улицу без единого слова. Женщины с зонтиками, дети с сахарными пончиками и мужчины в элегантных шляпах разбегались от одного его взгляда, брошенного в их сторону.

Вот такой магией она хотела бы владеть.

Селине жутко нравилась идея обладать такой силой, хотя бы во имя свободы, которую та ей даровала бы. Она наблюдала, как мужчина шагает на тротуар, и зависть затмевала ей взор, наполняла ее сердце, занимая место, которое принадлежало надежде еще минуту назад.