Крамер против Крамера - [12]

Когда Джоанна погребла обратно к пристани, то увидела, как они стоят у кромки воды, её мужчины. Они бросали в воду бутылочку из-под молока с привязанным к ней кусочком хлеба, в которую заплывали маленькие рыбёшки. Они даже не заметили её отсутствия.

— Сегодня я иду к Уолтеру.

— Значит, идёшь?

— Повидаться кое с кем, порасспрашивать.

— И?..

— В этом нет ничего особенного.

— Конечно. Только времена крутые. Не мне ли только что срезали зарплату?

— Но они сказали, что держат меня на примете.

— Джоанна!

— Я хочу только узнать. И ты от этого не переломишься.

— Послушай, если тебе хочется поговорить на эту тему, давай поговорим. Сколько ты зарабатывала, когда уходила? Сто семьдесят пять в неделю? Предположим, что ты вернёшься, — и сколько ты будешь приносить домой? Может быть, сто тридцать, А сколько стоит прислуга?

— Сто.

— Если ещё повезёт. Значит, на руках у тебя остаётся тридцатка. На ленчи, скажем, пойдёт двенадцать в неделю, на билеты ещё пятёрка, перехватить чашечку кофе ещё три доллара — то есть все двадцать. Чистыми твоя работа будет приносить десять долларов в неделю. И из них ещё придётся платить за подобающую тебе на работу одежду, то есть не меньше одного джемпера и блузки в месяц — так что мы вылетаем за красную черту.

— Дело не только в деньгах.

— В них. Мы не можем позволить себе, чтобы ты работала.

— Я нуждаюсь в ней.

— А Билли нуждается в крепком доме. Чёрт побери, Джоанна, да осталось потерпеть всего пару лет, и всё. Неужели ты хочешь, чтобы он увидел, как всё пойдёт шиворот-навыворот?

Во всех остальных смыслах Тед, как хороший муж, проявлял известную гибкость — и даже больше того. Он гулял с Билли в парке, он готовил нехитрые блюда, знакомые ему ещё по дням холостячества. Не в пример своему отцу и людям его поколения, он принимал участие в заботах по дому. Но в главном вопросе, касающемся работы Джоанны, он проявлял полную непреклонность.

Она несколько раз поднимала этот вопрос — но его точка зрения не менялась.

— Слушай, почему бы нам не покончить с этой темой и не завести второго ребёнка?

— Я иду спать. Можешь начинать без меня.

Она проводила время за составлением семейного бюджета, в покупках продуктов и одежды, в готовке, отводя Билли в садик и забирая его оттуда. Она играла в теннис. И время шло — медленно, но шло. Ей уже минуло тридцать два года. У неё был малыш, которому скоро минет четыре годика. Она испытывала искреннее счастье, когда он наконец мирно засыпал и ей не нужно было больше воевать с ним по поводу, скажем, того, что он делает с ореховым маслом, чёрт побери.

В журналах ей попадались статьи, описывающие её ситуацию. Она была не результатом её капризов. Другие матери, во всяком случае некоторые из них, чувствовали то же самое. Быть только матерью, весь деньпроводя дома, было непросто. Это было утомительно, и она была права, испытывая приступы гнева, — в этом она не была одинока. Живя в Нью-Йорке, она продолжала оставаться провинциалкой, потому что ей оставалось только сидеть рядом с игровой площадкой с Тельмой и Эми, дожидаясь своих детей, пока не пробьёт пять часов и не придёт время ставить мясо в духовку.

Тед знал, что Джоанна была человеком своенравным. Он не сомневался, что помогает ей, беря на себя часть забот по дому. Он говорил с другими мужчинами, например с Марвом, распространявшим «Ньюс уик», который рассказал, что его собственный брак вымотал ему все нервы, и он не знает никого, где было бы по-другому. Джим О’Коннор, его менеджер, у которого было за плечами двадцать пять лет супружеской жизни, выдал ответ с невозмутимостью холодильника. «Женщина есть женщина», — сказал он, этакий гуру, с запахом виски, порцию которого он уже успел пропустить к полудню. Тед почти не ссорился с Джоанной — просто в их отношениях появился холодок. Порой она бывала слишком усталой для занятий сексом и противилась ему, порой уставал он. Дела явно не шли к лучшему. Как-то за ленчем, встретив зубного врача Чарли, он в первый раз доверительно поговорил с глазу на глаз, и не только о детях.

— У нас с Джоанной как-то так…

Чарли понимающе кивнул. Он изложил Теду свойответ. Два года он трахает свою лаборантку, раскладывая её для удобства в зубоврачебном кресле, — временное, но облегчение.

Несмотря ни на что, Тед был убеждён, что их брак не хуже всех прочих. Может, его вина в том, что она несколько отдалилась Он слишком много времени отдаёт работе и сам отдалился от неё. Она по-прежнему сохраняет своё обаяние. Им надо обзавестись ещё одним ребёнком, что сблизит их, как было при рождении Билли. И ждать с этим не стоит. Они будут все вместе — Тед, Джоанна, Билли и ещё одно прекрасное крохотное существо. Они станут настоящей семьёй и будут путешествовать по городу на велосипедах. Словно рекламная картинка. Первые годы, конечно, будет нелегко, но потом станет полегче, тем более что у них уже есть опыт, который им поможет. И если они не будут медлить, через несколько лет дети подрастут, выйдя из младенческого возраста, и у них будет прекрасная семья — с красивой женой и красивыми детьми. И чтобы обрести уверенность в себе, он должен создать совершенный мир, центром которого будет он сам — муж, отец и владыка своего домена, — он рассчитается со старыми обидами, когда считал себя совершенно непривлекательным, за все те случаи, когда он разочаровывал своих родителей, за все те годы, когда он боролся, дабы обрести место в мире; он создаст своё собственное маленькое прекрасное царство, которое, обманывая сам себя, он собирался строить на песке и из песка.