Крамаджен - [24]

Чертог Собирателя душ был не самым приятным местом для посещения. Но Млес, заходя внутрь, подумал что сама церковь Единства может показаться не самым приятным местом вообще.

«Символ солнца, меч и посох. Есть люди, которые упиваются этой атрибутикой и видом подобных знаков».

Внутри большого зала были люди. Млес остановился, увидев дюжину человек в черных одеждах, стоящих у алтаря Собирателя. Похоже, здесь собралось все семейство, от самых младших до самых старших. На алтаре лежал ветхий старик. Его глаза были закрыты, а руки скрещены на груди, словно бы он защищался от чего-то. Каменный стол окружали служители культа Собирателя, и Млес сразу понял, что попал на отпевание покойника. Он услышал знакомые вопросы, которые служители задавали усопшему, и тихие, зачастую нескладные ответы родных, стоящих чуть в стороне. Семейство провожало в последний путь одного из своих членов, и ритуал Двадцати Пяти Откровений, судя по характеру вопросов, уже подходил к завершению. Был ли усопший хорошим отцом? Отвечают заплаканная дочь и ее серьезного вида муж. Был ли усопший хорошим дедушкой? Отвечают их напуганные видом прислужников дети, мальчик и девочка, еще мало что понимающие в происходящем кроме того, что все это очень важно.

Млес подавил в себе тяжелый вздох. Он помнил все это, он сам отвечал на эти вопросы, адресованные ему, и слышал ответы родителей Кимм, когда она лежала на этом же алтаре. Вопросы, в которых раскрывался характер, мировоззрение и общее отношение других людей к уже умершему человеку можно было считать некоторым кощунством. Но вера еще была жива в душе многих людей, и поэтому большинство считало этот ритуал необходимым.

Млес исподлобья мрачно смотрел на это действо.

«Вы все лжете. Это лишь для того, чтобы вас убедили в непогрешимости вашего родственника».

Он отвернулся в сторону, шагнув к огромной статуе Собирателя. Большое витражное окно справа бросало на нее косые лучи, полностью освещая эту часть зала. Огромная фигура из светло-серого камня подпирала потолок, и она была выполнена с таким же старанием и любовью, как и то каменное изваяние, встречающее всех желающих войти в чертог этого божества смерти. Огромные меч и посох упирались в пол по обе стороны от второго алтаря, предназначенного для подношений. Собиратель склонил голову, укрытую капюшоном, но Млес знал, что если подойти ближе, он сможет посмотреть вверх и заглянуть в лицо вечности.

Перед несколькими ступенями, уводящими к алтарю, находились две женщины. Млес невольно напрягся, увидев их легкие доспехи и одежды — бежевый с золотом. Плечевые щитки, наручи и поножи были покрыты магическими знаками. Светлые прямоугольные полоски материи с золотистой окантовкой ниспадали с их поясов спереди и сзади. Одна из них преклонила колено перед Собирателем, вторая стояла чуть позади, склонив голову.

«Снова Капелла. Однако неужели Золотой Круг прибыл из Инералиса в Рихарн, чтобы посетить эту церковь?»

Млес приблизился и поднялся по ступеням вверх, открывая корзину и доставая из нее свой дар божеству — черные и красные цветы, а так же три глиняных черепа. Разложив это на гладкой каменной поверхности, Млес выпрямился и поклонился статуе.

Не отворачиваясь, он спустился вниз и преклонил колено, подняв голову и взглянув в лицо каменному богу. У статуи не было лица, и это было не просто так. У бога, которые собирает души и провожает их в места нового обитания, лица просто не может быть. Вечность имела и впрямь величественный образ.

Млес опустил голову и закрыл глаза. Установленных молитв не было, и каждый верующий обращался к богам так, как пожелает. Для Млеса, который и раньше крайне редко бывал в церкви, это всегда было своеобразной проблемой. Он не знал, что ему сказать этому богу, но подумал о том, что когда придет его час, пусть Собиратель сам решит, что заслуживает его душа — спокойствия и благодати в Призрачном Чертоге, воссоединения с душами тех, кто был близок Млесу, или же вечных мучений и терзаний в Огневике. Млес не стал молить бога смерти о том, чтобы тот обязательно забрал его в Призрачный Чертог к Кимм. Наверное, не оттого, что это было бы трусливой просьбой, а потому что сам Млес мало верил во все это и считал подобную просьбу глупой.

«Если бы я был Собирателем, за такую бы просьбу я бы отправил подлую душонку молящего о подобном прямиком в Огневик», Млес подавил ухмылку, понимая, что не кривит насчет своей души.

«Угодить в Огневик, в лапы Кревима — возможно, я и вправду этого заслуживаю».

Он глубоко вздохнул, открывая глаза и поворачивая голову в сторону женщин.

Млес узнал ту, что сейчас преклонила колено. Белокурые длинные и прямые волосы ее склоненной головы сейчас почти касались пола, губы упрямо сжаты и чуть растянуты в легкой улыбке. Даже боевое облачение мага не могло скрыть всех прелестей фигуры женщины в расцвете сил. Ее голова была склонена и глаза закрыты, но он все равно узнал ее, не смотря на прошедшие годы. Глядя на ее профиль, он даже смог припомнить и ее имя.

«Исфер Кинис».

Он знал о ней немного. Княгиня, вдова, сильный маг. Млес никогда бы не знал о ее существовании, если бы не письмо, которое он доставил ей года два назад. Тогда он видел ее лишь один раз, но запомнил почти сразу и почти навсегда. Женщина с такой внешностью не может не запомниться.