Крах Титанов - [170]

Позор, позор и еще раз позор им за то, что они позволили одному человеку осознанно разрушить культуру и подорвать дух этой великой компании

Смит описал ущерб, который был нанесен культуре Merrill Lynch в годы правления О’Нила, а затем снова заговорил о директорах.

– Позор, позор и еще раз позор им за то, что они позволили одному человеку осознанно разрушить культуру и подорвать дух этой великой компании. Позор им за то, что они позволили этому бывшему генеральному директору уйти в отставку и получить 160 миллионов долларов в качестве выходного пособия, и позор им за то, что сами они не подали в отставку.

Практически всем присутствовавшим в зале пылкая тирада Смита, направленная против О’Нила и членов совета директоров, дала возможность освободиться от разочарований, обиды и досады от потери денег, вызванных невероятной безответственностью, которую руководство проявляло в последние годы и которая обрекла на гибель некогда могущественную компанию.

По сравнению с тем, как проходило голосование в Merrill Lynch, голосование акционеров в Шарлотте прошло гладко и обошлось почти без обсуждений, разногласий и критики директоров за то, что те пренебрегали своими обязанностями доверенных лиц по отношению к акционерам. После подсчета голосов стало понятно, что акционеры Bank of America одобрили поглощение Merrill Lynch: в пользу проведения сделки было подано 82 % голосов.

« После подсчета голосов стало понятно, что акционеры Bank of America одобрили поглощение Merrill Lynch: в пользу проведения сделки было подано 82 % голосов »

После окончания собрания акционеров Тейн отправился из центра города на встречу с Флемингом для участия в последнем заседании международного консультативного совета Merrill Lynch – группы, состоявшей из генеральных директоров, которые встречались раз в год для обмена мнениями о том, что происходит в мировой экономике.

Когда Флеминг увидел прибывшего Тейна, его руководитель показался ему таким же энергичным и оптимистичным, каким был в течение всего года, пока работал в Merrill Lynch.

На выходных 6–7 декабря сотрудники отдела по связям с общественностью Merrill Lynch получили несколько телефонных звонков от Сьюзан Крейг из The Wall Street Journal. Крейг каким-то образом узнала о том, что Тейн планировал просить о выплате бонуса – возможно, в размере 10 миллионов долларов – на собрании членов совета директоров в понедельник.

– Есть ли у Тейна или Merrill Lynch по этому поводу какие-нибудь комментарии? – спрашивала она.

Маргарет Татуайлер, руководитель отдела по связям с общественностью, сразу же поняла, что любая история про просьбу ее руководителя о выплате бонуса будет иметь катастрофические последствия для его имиджа. Поэтому она посоветовала Тейну ответить на звонок Сью Крейг и сообщить ей, что он планирует просить о выплате ему нулевого бонуса в понедельник на собрании совета директоров. Тейн отказался.

Он был в ярости от того, что кто-то – он думал на Финнегана – был источником сведений, просочившихся в прессу. Он был твердо уверен в своей правоте – в том, что он заслужил хоть какого-то вознаграждения, хотя бы и пару миллионов долларов за то, что спас акции Merrill Lynch от обесценивания. Если он откажется от своего бонуса из-за утечки информации, то снизойдет до того же уровня, что и человек, который умышленно раскрыл эти сведения. Он решительно отказался ответить на звонок, несмотря на совет Татуайлер.

В понедельник, 8 декабря комитет по компенсациям совета директоров Merrill Lynch собрался для рассмотрения вопроса о выплате бонусов Тейну и четверым его топ-менеджерам. В утреннем номере The Wall Street Journal сообщалось о том, что Тейн планировал просить совет директоров о выплате бонусов. Как и предсказывала Татуайлер, это сообщение произвело в Merrill Lynch эффект разорвавшейся бомбы, и даже если бы комитет по компенсациям и рассмотрел просьбу Тейна, то было очевидно, что из-за этой досадной публикации Тейн не сможет рассчитывать получить хоть сколько-нибудь в качестве бонуса за 2008 год.

Когда Тейн приехал на встречу с членами комитета, то было видно, что эта публикация задела его. Он набросился на директоров и хотел узнать, кто был источником сведений, опубликованных в The Wall Street Journal. Он не мог остановиться несколько минут, а потом спросил Финнегана напрямую о том, разговаривал ли тот со Сью Крейг.

– Она позвонила мне домой, – ответил Финнеган, – и я ей ответил.

Эта публикация выставляла руководство Merrill Lynch как людей, одержимых своим вознаграждением, в то время, когда вся экономика США переживает спад

Тейн понял, что любые споры относительно его бонуса будут бесполезны. В отчаянии он покинул собрание.

Флеминг, который отговаривал Тейна от просьб о выплате топ-менеджерам бонусов в денежной форме, чувствовал себя оскорбленным из-за этой публикации, потому что она выставляла руководство Merrill Lynch как людей, одержимых своим вознаграждением, в то время, когда вся экономика США переживает спад, а разъяренные граждане требуют отправить в тюрьму генеральных директоров с Уолл-стрит.

Пока Краус консультировался с Тейном в его кабинете, Флеминг зашел к нему и спросил, говорил ли он совету директоров о том, что он, Флеминг, довольствуется и опционом на акции. Флеминг несколько раз приводил этот довод Тейну и Краусу за последние недели и просил о том, чтобы вознаграждение, выплачиваемое им в конце года, было напрямую связано с интересами акционеров. Несмотря на откровенную неприязнь, которую Краус питал к Флемингу, он поддержал предложение своего более молодого коллеги об опционах, особенно после того, как Goldman Sachs объявил, что его топ-менеджеры не получат бонусы в этом году. Тейн продолжал настаивать на своем.