Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг. - [28]

…В первые недели открывшегося в июле — августе политического кризиса трудящиеся выявили своё обоснованное недовольство весьма категорично и настоятельно. Тут-то давно поджидавшее такого момента антисоциалистическое подполье и подсунуло им своё «кукушкино яйцо» — не только идею, но и почти готовую структуру «свободных профсоюзов» с уже заранее обученными «профсоюзными функционерами». Именно поэтому формирование «Солидарности» потребовало буквально считанных дней. «Независимый и самоуправляемый профсоюз» становился серьёзным фактором общественной жизни страны.

Подавляющее большинство тех, кто намеревался проявить свою общественную активность в «Солидарности», были честные люди — рабочие и интеллигенты, верующие и атеисты, беспартийные и члены ПОРП, других партнёрских с ней партий. Они поначалу увидели в «Солидарности» силу, способную помочь стране преодолеть ошибки и искажения.

Авторы идеи «кукушкина яйца» показали себя изощрёнными мастерами политической мимикрии, специалистами по введению в заблуждение общественного мнения. Как это им удалось?

Во-первых, в своих публичных заявлениях они ловко жонглировали лозунгами «оздоровления социализма», его «возрождения», «борьбы с ошибками», провозгласив в качестве своей высшей цели защиту интересов всех трудящихся, и в первую очередь — рабочих. В октябре 1980 г. председатель «Солидарности» Валенса публично декларировал: «Мы должны наводить порядок, не ниспровергать социализм, не подрывать существующие союзы (со странами социализма. — Я. Т.), а создавать независимые самоуправляемые профсоюзы». Ему вторил Гвязда — один из самых непримиримых врагов социализма: «Мы не допустим, чтобы профсоюзы стали платформой провозглашения политических взглядов отдельных лиц или целых групп». Даже «начальник штаба» контрреволюции, вожак КОС — КОР Куронь, мгновенно перекрасился в «добропорядочного профсоюзного деятеля», почти полностью принимающего реалии социалистического общества. В своём выступлении в конце сентября 1980 г. он с подобающей осторожностью высказался о «плюралистической структуре» отдельных общественных сфер жизни: «Конечно, я говорю о системе, в которой социальные структуры могут быть построены на свободной основе, в то время как ключевые решения будут приниматься центральными инстанциями коммунистической партии, которая будет также координировать деятельность всех общественных структур».

Во-вторых, вожаки контрреволюции умело использовали глубокую религиозность весьма значительной части польского общества. Религиозная символика становилась обязательным атрибутом «профсоюзного объединения», повсюду проходили церемонии «освящения» знамён и стягов заводских и вышестоящих организаций «Солидарности»; все заседания и собрания начинались с молитвы. Так эксплуатировался авторитет влиятельной в стране католической церкви. В начале сентября примас Польши кардинал Вышиньский специально принял главу только что появившегося «свободного профсоюза». Более того, он сам отслужил особую мессу во здравие Валенсы. «Предоставление специальной аудиенции Валенсе, — подчёркивала в своём сообщении из Варшавы 9 сентября 1980 г. газета «Вашингтон пост», — равнозначно официальному благословению, даваемому влиятельной польской католической церковью независимым профсоюзам».

Эта игра на религиозных чувствах простых людей была более чем циничной, поскольку многие контрреволюционные вожаки (среди них Куронь и Михник) были неверующими. Фарисейски лицедействовал и «набожный католик, добрый семьянин-христианин» председатель «Солидарности» Валенса, который перед началом своих публичных выступлений каждый раз, как писал в сентябре 1980 г. с должным восхищением корреспондент журнала «Шпигель», «целовал крест, а затем национальное знамя»[72].

Разумеется, все эти люди, составлявшие верхушку пирамиды «независимого и самоуправляемого профсоюза», предназначали политические шоу с декламациями о преданности идеалам социализма исключительно для «толпы». В «своём кругу» они не стеснялись. Вот некоторые из заявлений, сделанных ими той же осенью 1980 г.:

Куронь («Информационный бюллетень» КОС — КОР): «Поезда вне расписания способны дезорганизовать всю железнодорожную сеть. КОР рассматривает новые профсоюзы в общественно-политической системе ПНР именно как упомянутые внепрограммные поезда — они имеют целью дезорганизовать и парализовать всю систему и обеспечить такую автономию каждому элементу общественных институтов, которая сделает партию неспособной принимать решения…»

Михник (журнал «Шпигель»): «Разве мы не находимся на одном из решающих этапов пути, ведущего к полной ликвидации нынешней системы?..»

Куронь (газета «Вельт»): «С одной стороны, у нас в стране развиваются мощные самостоятельные и независимые движения, а с другой стороны, следует, в силу необходимости, пока ещё терпеть руководящую роль партии, её господство в органах власти…»

Подобные недвусмысленные высказывания лидеров КОС — КОР были, безусловно, известны в руководящих кругах ПОРП, других социалистических сил. «Вызывает беспокойство, — писала в начале осени 1980 г. «Трибуна люду», — поступающая из некоторых мест информация о том, что к процессу возрождения профсоюзного движения пытаются подключиться разного рода «посредники», представляющие уже давно известные в Польше оппозиционные силы, всевозможные враждебные социализму группировки. Они преследуют свои, чуждые рабочему классу цели». Но тогда польские коммунисты ещё не полностью представляли себе масштабы грозящей стране контрреволюционной угрозы. И это объяснимо. Ведь в те дни почти все, о чем говорилось в первой части этой книги, было либо малоизвестно, либо неизвестно вообще. О степени недооценки политического противника достаточно красноречиво свидетельствуют строки из той же «Трибуны люду» от 26 октября 1980 г. (т. е. в самый разгар политического кризиса): в одной из публикаций утверждалось, что группировки, выступающие против социалистической системы и правительства, «не являются опасными и многочисленными».