Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг. - [29]

Многие продолжали считать, что антисоциалистические элементы, мелькавшие на поверхности нового профсоюза «Солидарность» в роли малоприметных «советников» и «экспертов», — это всего-навсего «политическая накипь» на «здоровом движении за обновление социализма». До поры до времени в лидерах КОС — КОР видели не организаторов «профобъединения», а просто «примазавшихся» к нему. Сохранялась надежда на конструктивное взаимодействие «Солидарности» с ПОРП и народной властью в преодолении растущего экономического кризиса. В те месяцы ещё не было ясного представления о механизме формирования «профобъединения», которое было загодя подготовлено антисоциалистическими группировками, и прежде всего коскоровцами, ещё в подполье.

Но именно поэтому даже после заполнения «свободного профсоюза» массой рабочих он не мог уже изменить своего первоначально запрограммированного контрреволюционного характера. Руководящие органы «Солидарности» в центре и на местах сразу же оказались в руках заранее подготовленных антисоциалистических элементов. Была уже обкатана и необходимая политическая программа. Это сразу же придало «профобъединению» характер, однозначно оппозиционный социализму, хотя и закамуфлированный до времени псевдосоциалистической риторикой её лидеров под «рабочую организацию»[73]. Действительно, непросто было сразу увидеть, что формирование и развёртывание структур нового профсоюза идёт по давно проработанному сценарию и что из «кукушкина яйца», ловко подброшенного в движение «рабочего протеста», вылупляется зловещий и прожорливый «птенец» контрреволюции.

Конечно, социалистические устремления рядовых членов «профобъединения» (в том числе и членов ПОРП) не могли не оказывать определённого воздействия на политическое поведение, тактические установки и лозунги, публично выдвигаемые его лидерами. Некоторое время они в какой-то мере сдерживали антисоциалистическую верхушку «Солидарности», заставляли её постоянно маневрировать. Но не более того. Уже к осени 1980 г. «Солидарность» окончательно стала тем, чем и должна была стать. Во главе её оказались именно те люди, которые были подобраны и выдвинуты КОС — КОР[74]. Принципиальные политические решения принимались тем же антисоциалистическим подпольем.

Процесс преодоления иллюзий относительно сущности «Солидарности» и целей её экстремистских лидеров значительно ускорился, как только она, едва завершив организационное оформление, приступила к выполнению своих «профсоюзных функций». Уже ранней осенью началась, пока что пробная, кампания «забастовочного терроризма». Был брошен лозунг, спекулирующий на чисто потребительских настроениях: «Улучшить социализм — это прежде всего незамедлительно поднять уровень жизни трудящихся!». Правительство-де может, но не хочет снизить цены и поднять зарплату, ему ничего не стоит это сделать, прибегнув к сокращению «чрезмерных капиталовложений» в народное хозяйство. Конечно, лидеры антисоциалистических сил (а среди них были и экономисты — такие, в частности, как коскоровец профессор Липиньский) понимали ту элементарную истину, что в условиях нарушенного равновесия на рынке товаров народного потребления, снижения производительности труда, роста инфляции и огромных иностранных долгов эскалация материальных требований неотвратимо ведёт к ещё большему углублению кризиса, дезорганизации всего народного хозяйства и в конечном счёте — снижению жизненного уровня трудящихся.

Но они преднамеренно шли на это. «Своеобразие действий антисоциалистической оппозиции в Польше, — говорил о тех месяцах год спустя В. Ярузельский, — заключалось в том, что она избрала в качестве объекта конфронтации с властью, с социализмом экономику, чтобы парализовать её и таким образом добиться падения социалистического государства». В результате затяжной волны забастовок в августе — декабре 1980 г., все-таки вырвавших у правительства значительные прибавки к зарплате (неминуемо ускорявшие процесс инфляции), польская индустрия не произвела продукции на 88 млрд. злотых. Это было равносильно тому, как если бы все промышленные предприятия страны одновременно остановились на целых десять дней. Ущерб был равен, если взять другой его разрез, почти двум пятым всех государственных ассигнований на социальные нужды в 1980 г. Это ещё больше затруднило обеспечение населения товарами первой необходимости. (Заметим здесь попутно, что Бжезинский в интервью одной американской газете 1 декабря 1980 г. с плохо скрываемым удовлетворением констатировал «катастрофическое экономическое положение в Польше»[75].)

Получив в этом смысле максимум возможного, руководители «Солидарности» в январе 1981 г. начали новый тур экономических диверсий, но уже в другом направлении. «Обновители социализма» выдвинули ещё один внешне привлекательный, а по сути разрушительный лозунг: сокращение рабочего времени за счёт незамедлительного введения выходных суббот (до этого в ПНР был один выходной день. — В.Т.). «Солидарность» решила установить эти выходные субботы явочным порядком. В результате невыхода части трудящихся на работу в течение двух рабочих дней и продолжающихся забастовок польская экономика потеряла только в январе 1981 г. товаров ещё на 28 млрд. злотых. С начала года в результате дестабилизирующих акций «Солидарности» падение производства охватило практически все отрасли промышленности и строительства