Крадущийся во тьме - [64]

Ворон повел плечом.

– Видимо, потому что я не подумал, чем именно просто сопровождаемый отличается от амбициозного и не в меру инициативного недосталкера, обвиняющего других в только своих бедах. – Он произнес эту фразу очень вежливым, спокойным тоном. Вероятно, именно это вызвало диссонанс и растерянность. Любому другому Никита тотчас дал бы по шее за подобные слова. У него и сейчас зачесались кулаки, но проявлять отношение показалось уже поздно: бить следовало сразу.

– А вы, – сквозь зубы процедил Никита, – используете мальчишку в качестве «зонового мяса»!

– Кого я использую? – Кажется, Ворон искренне удивился. – Дэна?!

– Вы же опытнее, черт вас дери! – не выдержал Никита.

– Ошибаетесь. Дэн пройдет там, где погибнет любой другой человек, я – в том числе.

– Вы старше!

– И что с этого? – Ворон усмехнулся. – Возраст уж точно не влияет на приспособленность к аномалиям, уж вы-то должны бы догадываться об этом, хотя… Если вспомнить про «зоновое мясо», то именно вас использовали в качестве него.

Никита все-таки ударил – без замаха и резко, как учил Дим. Он не являлся «ботаником», которого с детства учили, что драться нехорошо. Он предпочитал отстаивать свою точку зрения в словесной баталии, но и врезать мог. Он и с дворовой шпаной дрался, и с оружием имел дело.

Кулак метил Ворону в правую скулу. Если бы Никита ставил перед собой задачу вывести противника из строя, то бил бы в кадык или переносицу, но поход к схрону никто не отменял.

Хорошая драка иной раз ставит все точки над «i», превращая врагов в друзей. Не то чтобы Никита рассчитывал на подобный исход, но хотя бы надеялся на него, однако и здесь Ворон отказался играть по правилам.

Противник не успевал среагировать – в этом Никита был полностью уверен. Он сам не обдумывал, стоит ударить или нет, просто дал выход злости и скопившемуся напряжению. Однако он ошибся.

Ему даже почудилось, будто Ворон начал движение раньше, чем кулак, но такого, разумеется, не могло быть. Никита ударил пустоту. Сталкер легко увернулся, с легкостью перехватил его руку за запястье, подержал, словно давая осознать произошедшее, и выпустил. Бить сам он не стал и тем унизил Никиту как никогда прежде. Получалось, Ворон его и за человека не считал, не говоря уж о равном.

– Н-да… ситуация, – протянул он насмешливо. – Обратно тебя отправить, пока не поздно, что ли?

Внутри у Никиты все оборвалось. Он представил, как будет выглядеть, выходя из Зоны через несколько минут, как зашел. И, более того, ему ведь придется давать объяснения!..

– Не стоит, – буркнул он. – Я обещал провести вас к схрону, и я это сделаю.

– Не провести, а показать местоположение и открыть для нас замок, если будет необходимость, – поправил Ворон.

Никита кивнул.

– Ведет Дэн, за ним двигаешься ты, я иду замыкающим. Все наши команды выполнять беспрекословно.

Никита снова кивнул и подумал о том, что Ворон снова перешел на «ты».

Глава 22

Шаг, другой, третий, четвертый.

Про себя Никита повторял не слишком умное «раз-два, раз-два, раз». От глупых ассоциаций и детских считалочек, засевших в голову, избавиться не выходило, к тому же ему было невыносимо скучно. Он, конечно, сверялся со сканером, но смысла в этом почти не видел. Это когда идешь в одиночку, без умной техники шага не ступить, а в компании, да еще когда не ты ведущий, можно расслабиться и любоваться красотами. Последнее, впрочем, тоже не выходило. В Ясенево Никита не видел ничего примечательного, он вообще не любил новостройки. По улочкам центра он прошелся бы с большим удовольствием. К тому же теперь удалось бы не просто полюбоваться на фасады, созданные еще в девятнадцатом веке, а осторожно заглянуть внутрь. Если, конечно, там ничего кровожадного не поселилось.

Впереди маячила спина Дэна – узкая и почти мальчишеская. Наверняка у помощника сталкера до сих пор спрашивали на кассах паспорт, если в продуктовой корзине обнаруживалось спиртное или сигареты. При этом совсем уж субтильным тот не выглядел, просто производил впечатление малолетнего идиота, которого отчего-то занесло в Периметр.

Дим рассказывал, что подобное телосложение часто встречается у тех, кто голодал в подростковом или детском возрасте, вот только Никита не мог выдумать причину, по которой напарник Ворона страдал от недоедания. Сам сталкер шел позади в некотором отдалении (и на том спасибо, пусть он спас Никите жизнь, но оставался неприятным типом буквально во всем) и что-то очень тихо напевал себе под нос.

«По дороге вечных звезд. Над простором строгих гор», – донеслось до Никиты однажды, но он не узнал ни мелодию, ни песню – наверное, нечто ро́ковое, а не обычная попса.

Музыка не то чтобы раздражала его, а существовала параллельно, звучала по радио в чьей-нибудь машине или доносилась из телевизора. Никита не запоминал ни слов, ни мелодий.

Улица Паустовского стрелой неслась вверх. Она выглядела на удивление чистой – причем во всех смыслах. Асфальт словно отмыли с шампунем, на нем не нашлось бы ни единой соринки. Однако еще более удивительным оказалось отсутствие аномалий. Даже вездесущие лужи «мокрого асфальта», разбрызганные по тротуарам, словно не рисковали дотронуться до проезжей части.