Краденый город - [24]
Он вспомнил давнишние пирожки с мясом. Горький комок рванулся из желудка вверх. Шурка задержал дыхание. Желудок унялся. Ерунда, ерунда, не может быть так плохо, правильно сказала Таня.
Но сейчас Таня спала. А он – нет.
Неужели он трус? Нет! Скоро он будет уже далеко. Скоро сразится с немцами. Сразится – и будет ранен. А если тяжело? Если ему вообще оторвет бомбой ноги? Повязки. И пятна крови. Раны. Ранен…
Шурка перевернулся на другой бок.
…Или убит.
Он вскочил. Так темно, что не различить верх и низ, право и лево. Тяжело дыша, он метнулся к окну. Нащупал одеяло, отогнул край. Луна тотчас просунула в щель свой бледный палец, потрогала Шуркины коленки.
Шурка тихо сел. Постепенно дыхание успокоилось, а ноги снова стали теплыми и мягкими, сам он – зыбким, текучим, а темнота – совсем не страшной.
Лунный палец задумчиво трогал вазу на картине за круглый бок. Трогал-трогал – и сдвинул. Дрогнули поникшие маки. Тень мелькнула из-под Шуркиных ресниц и оказалась плюшевой лапой. Лапа высунулась из-за вазы, слепо ощупала пространство перед собой и втянулась обратно. Мишка выставил мордочку, отодвинул лапой свисавшие головки маков. Осмотрел комнату своими разными глазами. Прислушался.
– Ненавижу детей. Мерзкая девчонка.
Мерзкая девчонка дышала ровно. Шурка сидел обмерев.
– Мерзкий мальчишка.
Похоже, путешествие мишки было неудачным.
– Вы все мерзкие! – припечатал он.
Мишкины ноздри внимательно втянули воздух. Все спят, и спят крепко – убедился мишка, успокоился. Перекинул толстенькую лапу через край картины, потом вторую. Повис, держась передними лапами, потом разжал лапы, мягко шлепнулся, откатился. Залез к Бобке под спящую руку, вытянулся и затих.
Шурка вытаращил в темноту проснувшиеся глаза. Но темное тельце под белеющей Бобкиной рукой было неподвижным, как ему и полагалось.
Глава 21
Шурка даже доску перевернул. Как будто была хоть малюсенькая вероятность, что он просто не заметил, проглядел в темноте, а к счастью, все там на месте – и фонарик, и бутылка, и спички, и «железяки». Даже ладонью потрогал. Ничего там не было. В тайнике, о котором знали только они с Витькой, было пусто.
Ни о каком побеге на фронт теперь не могло быть и речи. Витька сбежал один. Прихватив все из их общего тайника.
Шурка медленно разогнул колени. У него першило в горле.
«Да что это, – ужаснулся. – Неужели я рад?»
Он быстро себя убедил, что это не так. Огорчен – это да! Зол? Просто неимоверно! На худой конец, обижен и растерян… Но какой-то гаденький голосок, тот же, что шептал про тетю Веру, уже свистел ему в уши: точно-точно, рад-рад. И еще добавлял: трус.
Куда теперь податься, было непонятно.
Прохожие шли как ни в чем не бывало. И Шурка тоже старался шагать с ними в лад – как ни в чем не бывало. На ватных ногах. Мимо домов с полосатыми окнами, машин, трамваев, людей.
– Бам! Бабах!
Окна брызнули все разом. А асфальт подпрыгнул, толкнул Шурку сзади.
Бам! – подскочил на своей одной ножке торшер. Тоненьким песочком зашуршало по обоям.
Бам! – уже в отдалении. Или ближе? Ничего не понять!
Радио выговаривало что-то, а слов не разобрать.
Металась тетя Вера.
– Где Шурка?! Шурка где?!
Металась Таня.
– Он уже выскочил, наверно! Он найдет! Спрячется! Он знает! Тетечка, ну идем же!
Бублик прижался к двери и трясся, нервно зевая после каждого «бам». Бобка сучил ногами: на него напали штанишки. А в воздухе стоял равномерный гул.
– Скорей, скорей! – торопила тетя Вера.
А сама заталкивала в сумочку какие-то бумажки. Схватила плащ. Повесила обратно.
– Скорее! – торопила Таня: Бублик рвался из рук.
– Куда?
Уже с порога тетя Вера кинулась обратно в комнату. Рывком вытянула ящик комода. Высыпала все на пол, переворошила. Вот! Продела голову в шнурок, повесила на шею чужой ключ. И все вместе побежали.
Они не помнили, как скатились по лестнице, как добежали до входа в убежище.
Тетя Вера крутила головой: Шурки не видно. В висках у нее стучало, во рту было сухо. В тусклом свете желтенькой лампочки никого толком не разглядеть.
– Шурка, – с надеждой окликнула она испуганный полумрак.
Бабах! Пол под ногами тряхнуло. И тетя Вера сжалась, затихла.
Таня погладила Бублика. Тот даже не обернулся, мускулы у него сделались как каменные.
Люди сидели молча плечом к плечу. Пахло дыханием и страхом. Кто смотрел в пол, кто на потолок – он казался низким и тяжелым. Слушали, как ухали наши зенитки. А может, не наши? И вовсе не зенитки?
Бобка воображал, что где-то там великаны переставляют мебель. Толкают, двигают. Вот с грохотом уронили шкаф.
– А если школу разбомбят? Учебу отменят? – с надеждой спросил голосок.
Но тут великаны опять уронили шкаф.
Тетя Вера держала одной рукой бесполезный поводок, другой прикрывала Бобкину голову. От кого? От чего? Даже младенцы не плакали, словно чувствовали испуг своих мам. Лампочка мигала, а когда снаружи бухнуло особенно сильно, погасла. Никто не шевелился, не говорил. Только вздрагивали, когда великаны там наверху опять роняли свой великанский буфет или диван.
Наконец дали отбой. Тетя Вера сорвалась с места.
– Пустите!
– Не толкайтесь!
Все топали к выходу. Вытекли на улицу. Стали жмуриться на свету. И вдруг заахали, заохали. Все лица обратились в одну сторону.
Детство Шурки и Тани пришлось на эпоху сталинского террора, военные и послевоенные годы. Об этих темных временах в истории нашей страны рассказывает роман-сказка «Дети ворона» — первая из пяти «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой.Почему-то ночью уехал в командировку папа, а через несколько дней бесследно исчезли мама и младший братишка, и Шурка с Таней остались одни. «Ворон унес» — шепчут все вокруг. Но что это за Ворон и кто укажет к нему дорогу? Границу между городом Ворона и обычным городом перейти легче легкого — но только в один конец.
Ленинград, 1930 год. Уже на полную силу работает машина террора, уже заключенные инженеры спроектировали Большой дом, куда совсем скоро переедет питерское ОГПУ-НКВД. Уже вовсю идут чистки – в Смольном и в Публичке, на Путиловском заводе и в Эрмитаже.Но рядом с большим государственным злом по-прежнему существуют маленькие преступления: советские граждане не перестают воровать, ревновать и убивать даже в тени строящегося Большого дома. Связать рациональное с иррациональным, перевести липкий ужас на язык старого доброго милицейского протокола – по силам ли такая задача самому обычному следователю угрозыска?
Страна Советов живет все лучше, все веселее – хотя бы в образах пропаганды. Снимается первая советская комедия. Пишутся бравурные марши, ставятся жизнеутверждающие оперетты. А в Ленинграде тем временем убита актриса. Преступление ли это на почве страсти? Или связано с похищенными драгоценностями? Или причина кроется в тайнах, которые сильные нового советского мира предпочли бы похоронить навсегда? Следователю угрозыска Василию Зайцеву предстоит взглянуть за кулисы прошлого.
На дворе 1931 год. Будущие красные маршалы и недобитые коннозаводчики царской России занимаются улучшением орловской породы рысаков. Селекцией в крупном масштабе занято и государство — насилием и голодом, показательными процессами и ловлей диверсантов улучшается советская порода людей. Следователь Зайцев берется за дело о гибели лошадей. Но уже не так важно, как он найдет преступника, самое главное — кого за время расследования он сумеет вытолкнуть из‑под копыт страшного красного коня…
Вырвавшиеся из блокадного Ленинграда Шурка, Бобка и Таня снова разлучены, но живы и точно знают это — они уже научились чувствовать, как бьются сердца близких за сотни километров от них. Война же в слепом своем безумии не щадит никого: ни взрослых, ни маленьких, ни тех, кто на передовой, ни тех, кто за Уралом, ни кошек, ни лошадей, ни деревья, ни птиц. С этой глупой войной все ужасно запуталось, и теперь, чтобы ее прогнать, пора браться за самое действенное оружие — раз люди и бомбы могут так мало, самое время пустить сказочный заговор.
Что мы знаем о балете? Огни рампы, балетные пачки, пуанты, легкость, воздушность, красота… Юлия Яковлева покажет нам балет (да не просто балет, а балет в Большом) таким, какой он за кулисами. Тяжелый труд, пот, мозоли, интриги. Но все это здесь не главное. Все это только вплетено в еще более интересную интригу. О том, как связан балет «Сапфиры» с африканскими алмазами, которые добывают для русского олигарха на африканских рудниках под охраной ЧВК, узнать удастся только потому, что в здание Большого театра войдут женщина с ребенком, а выйти удастся только ребенку.
Веселая, почти рождественская история об умной и предприимчивой собаке Люсе, которая, обидевшись на несправедливость, совершает побег из дома. После многих опасностей и приключений покорившая сердца нескольких временных хозяев беглянка благополучно возвращается домой как раз к бою новогодних курантов.Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.
Весёлые школьные рассказы о классе строгой учительницы Галины Юрьевны, о разных детях и их родителях, о выклянчивании оценок, о защите проектов, о школьных новогодних праздниках, постановках, на которых дети забывают слова, о празднике Масленицы, о проверках, о трудностях непризнанных художников и поэтов, о злорадстве и доверчивости, о фантастическом походе в Литературный музей, о драках, симпатиях и влюблённостях.
Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ленинград освобожден, Шурка и Бобка вернулись из эвакуации, дядя Яша с немой девочкой Сарой – с фронта. И вроде бы можно снова жить: ходить в школу, работать, восстанавливать семью и город, – но не получается. Будто что-то важное сломалось – и в городе, и в людях: дядя Яша вдруг стал как другие взрослые, Сара накрепко закрылась в своей немоте, а бедному Бобке все время смешно – по поводу и без… Шурка понимает, что нужно во что бы то ни стало вернуть Таню, пусть даже с помощью Короля игрушек, – но какую цену он готов за это заплатить? «Волчье небо» – четвертая из пяти книг цикла «Ленинградские сказки».