Краденый город - [12]

Шрифт
Интервал

Руки в багажнике замерли. Красное потное лицо повернулось к нему.

– Ты что! Никуда мы не уезжаем. Мы просто в гости, к родственникам, – и затараторила: – Война скоро кончится, через неделю-другую. Враг будет разгромлен на его территории. Как с финнами было.

Шурка хотел возразить: радио сказало, что немецкие войска уже вторглись в СССР, хотя и несут громадные потери.

Испугалась она, что ли? Чего? Война ведь правда скоро кончится, думал Шурка.

– Ты ведь Бобка?

– Я Шурка.

В руках у нее был плюшевый мишка. Потрепанный, вместо одного глаза торчал хвостик ниток. Через овальное окошко в задней стенке автомобиля Шурка увидел, как мальчик заелозил на сиденье, повернулся конопатым лицом и даже что-то сказал, но за стеклом, в тарахтении мотора не было слышно.

– Ах да, точно, Шурка. Смотри. Нравится?

У Шурки загорелись глаза: ему этот мишка был ни к чему, но Бобке!.. Бобке мишка был в самый раз. От радости Шурка даже не обратил внимания, что подруга тети Веры плоховато знала, кто есть кто. Странно для подруги-то.

Но Шуркины руки поймали только воздух.

– Я тебе его отдам, если ты будешь хорошим мальчиком. – Женщина-голубь завела мишку себе за спину. – Так где же тетя Вера? Где она теперь работает?

– На «Советской звезде». Фабрика такая.

– Я знаю, что фабрика. Забыла просто.

Шурка схватил мишку из протянутых рук. И одновременно из окна автомобиля высунулась голова в фуражке:

– Ну, Катя, ну! Мы тут уже сварились.

А верх у фуражки был голубым. Прислужник Ворона! Никогда в жизни Шурка не забыл бы, что значит эта голубая фуражка.

Женщина-голубь с трудом лезла в автомобиль, суча короткими ножками в полусапожках. Дверца хлопнула. Шурку обдало голубоватым бензиновым дымом. От автомобиля остался только запах.

Не было вроде ничего плохого в том, чтобы подсказать, где найти подругу. Но почему-то мишка в руках у Шурки вмиг сделался тяжеленным, будто каменным.

Глава 10

От варенья каша стала чуть розоватой. Но все такой же склизкой. Бобка провел ложкой по каше – получилась канавка. И две маленькие каши – правая и левая. По отдельности они казались уже не такими безнадежными. И Бобка провел еще одну канавку, поперек. Четыре маленькие каши. Совсем маленькие. Но не одна, а четыре!

– Таня, – позвал он.

Сестра глядела сурово, руки скрещены на груди.

– Не выпущу, пока не съешь.

Бобка обреченно вздохнул. Он не любил врать.

– Чего? – насторожилась сестра.

– Я, Танечка, эту кашу мигом съем. Только что-то она теперь совсем не соленая.

– Ты же только что говорил – совсем не сладкая! Я же тебе варенье положила! И какао!

Бобка опять вздохнул.

– Немножко соли. Совсем чуть-чуть.

Таня нехотя сползла со стула.

– Ну, Бобка, только попробуй потом опять что-то выдумать!

И пошла за солью.

Идти надо было по длинному общему коридору, мимо соседских дверей, на кухню – там соль висела в деревянной коробочке над их столом. А потом по длинному коридору обратно. За это время можно много успеть.

Едва за Таней закрылась дверь, Бобка выскочил из-за стола с тарелкой в руках. Подлетел к резиновой галоше, которая валялась на полу среди разбросанных вещей. Брать с собой галоши тетя Вера не собиралась. Работая ложкой, Бобка быстро переложил кашу в новую посудину. Предусмотрительно оставил в тарелке немного. Задвинул потяжелевшую галошу так далеко под кровать, как только мог дотянуться. Поспешно уселся на место, метнул тарелку на стол. Заметил серую колбаску пыли, приставшую к рукаву, сдул ее на пол.

Когда Таня вернулась с солью, Бобка уже подносил ложку ко рту. Только учащенный стук сердца напоминал о его проделке. Но стука сердца Таня, по счастью, слышать не могла.

– Ты же говорил, что соли мало, – опять начала сердиться сестра. Но все равно обрадовалась, что каши теперь совсем на донышке.

Бобка молча добавил соли. Перемешал. Сунул ложку в рот.

– Ладно, можешь не доедать, – смягчилась Таня.

И тут заметила мишку. Краешек скатерти, видно, сполз с него от Бобкиных маневров.

– А это еще что такое? – она взяла мишку в руки. – Откуда это у тебя, Бобка?

Клятва, которую он дал старшему брату, была страшной. И Бобка пожал плечами:

– Не знаю.

– Как это?

– Он сам, – ответил Бобка.

– Мишка?

– Ну голу-у-убушка, ну ми-и-и-иленькая! Ну у-у-у-умница… – донеслось из коридора.

Голос тети Веры пробормотал что-то в ответ.

Таня и Бобка глядели друг на друга.

Послышалось ясное тети-Верино:

– Мы сами уезжаем.

И оба голоса точно легким ветром отнесло прочь, к входной двери.

– С этим, – строго ткнула Таня пальцем в мишку, – мы не закончили.

И неслышно выскользнула в коридор.


– Как хорошо, что я вас здесь застала, – бубнил незнакомый женский голос. – Я сперва к вам на работу. А мне – ушла. Спасибо хоть на проходной адрес дали.

Голос тети Веры процедил:

– Странно.

Оба голоса двигались к двери. Невидимая в темноте коридора Таня неслышно шла за ними.

Тетя Вера пятилась спиной, то и дело спотыкаясь о соседские вещи: из-за узлов и чемоданов длинный коридор напоминал перрон. Маячил бледный треугольник тетиной блузки. Темная громоздкая тень наступала на него.

Таня подумала, что тетя Вера похожа на птичку с белой грудкой. На птичку, которая, припадая на крыло, выманивает кошку подальше от гнезда. Только это была не кошка, а какая-то очень толстая женщина.


Еще от автора Юлия Юрьевна Яковлева
Дети ворона

Детство Шурки и Тани пришлось на эпоху сталинского террора, военные и послевоенные годы. Об этих темных временах в истории нашей страны рассказывает роман-сказка «Дети ворона» — первая из пяти «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой.Почему-то ночью уехал в командировку папа, а через несколько дней бесследно исчезли мама и младший братишка, и Шурка с Таней остались одни. «Ворон унес» — шепчут все вокруг. Но что это за Ворон и кто укажет к нему дорогу? Границу между городом Ворона и обычным городом перейти легче легкого — но только в один конец.


Вдруг охотник выбегает

Ленинград, 1930 год. Уже на полную силу работает машина террора, уже заключенные инженеры спроектировали Большой дом, куда совсем скоро переедет питерское ОГПУ-НКВД. Уже вовсю идут чистки – в Смольном и в Публичке, на Путиловском заводе и в Эрмитаже.Но рядом с большим государственным злом по-прежнему существуют маленькие преступления: советские граждане не перестают воровать, ревновать и убивать даже в тени строящегося Большого дома. Связать рациональное с иррациональным, перевести липкий ужас на язык старого доброго милицейского протокола – по силам ли такая задача самому обычному следователю угрозыска?


Небо в алмазах

Страна Советов живет все лучше, все веселее – хотя бы в образах пропаганды. Снимается первая советская комедия. Пишутся бравурные марши, ставятся жизнеутверждающие оперетты. А в Ленинграде тем временем убита актриса. Преступление ли это на почве страсти? Или связано с похищенными драгоценностями? Или причина кроется в тайнах, которые сильные нового советского мира предпочли бы похоронить навсегда? Следователю угрозыска Василию Зайцеву предстоит взглянуть за кулисы прошлого.


Укрощение красного коня

На дворе 1931 год. Будущие красные маршалы и недобитые коннозаводчики царской России занимаются улучшением орловской породы рысаков. Селекцией в крупном масштабе занято и государство — насилием и голодом, показательными процессами и ловлей диверсантов улучшается советская порода людей. Следователь Зайцев берется за дело о гибели лошадей. Но уже не так важно, как он найдет преступника, самое главное — кого за время расследования он сумеет вытолкнуть из‑под копыт страшного красного коня…


Жуки не плачут

Вырвавшиеся из блокадного Ленинграда Шурка, Бобка и Таня снова разлучены, но живы и точно знают это — они уже научились чувствовать, как бьются сердца близких за сотни километров от них. Война же в слепом своем безумии не щадит никого: ни взрослых, ни маленьких, ни тех, кто на передовой, ни тех, кто за Уралом, ни кошек, ни лошадей, ни деревья, ни птиц. С этой глупой войной все ужасно запуталось, и теперь, чтобы ее прогнать, пора браться за самое действенное оружие — раз люди и бомбы могут так мало, самое время пустить сказочный заговор.


Каннибалы

Что мы знаем о балете? Огни рампы, балетные пачки, пуанты, легкость, воздушность, красота… Юлия Яковлева покажет нам балет (да не просто балет, а балет в Большом) таким, какой он за кулисами. Тяжелый труд, пот, мозоли, интриги. Но все это здесь не главное. Все это только вплетено в еще более интересную интригу. О том, как связан балет «Сапфиры» с африканскими алмазами, которые добывают для русского олигарха на африканских рудниках под охраной ЧВК, узнать удастся только потому, что в здание Большого театра войдут женщина с ребенком, а выйти удастся только ребенку.


Рекомендуем почитать

У самых брянских лесов

Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.


Фламинго, которая мечтала стать балериной

Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?


Что комната говорит

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Маленький Диккенс

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Волчье небо. 1944 год

Ленинград освобожден, Шурка и Бобка вернулись из эвакуации, дядя Яша с немой девочкой Сарой – с фронта. И вроде бы можно снова жить: ходить в школу, работать, восстанавливать семью и город, – но не получается. Будто что-то важное сломалось – и в городе, и в людях: дядя Яша вдруг стал как другие взрослые, Сара накрепко закрылась в своей немоте, а бедному Бобке все время смешно – по поводу и без… Шурка понимает, что нужно во что бы то ни стало вернуть Таню, пусть даже с помощью Короля игрушек, – но какую цену он готов за это заплатить? «Волчье небо» – четвертая из пяти книг цикла «Ленинградские сказки».