Ковыль-трава на Куликовом поле - [46]
Дмитрий Иванович уповал, конечно, не только па всевышний промысел. Будучи дальновидным политиком, он ясно уловил, что междоусобные центробежные силы уже начали подтачивать и разрушать некогда неколебимый ордынский монолит.
Этот наказ был хорошо усвоен его сыном Василием, который при первой возможности прекращал выплату дани. В послании к нему ордынский правитель Едигей пишет: «…а вы послов и купцов на смех поднимаете, великую обиду и истому им чините — это недобро. А прежде вы улусом были царевым, и страх держали, и пошлины платили, и послов царевых чтили, и купцов держали без истомы и без обиды». Далее он осторожно упрекает Василия Дмитриевича, который с начала своего княжения «у царя в Орде не бывал, царя в очи не видел и князей его, ни бояр своих, ни иного кого не присылал, ни сына, ни брата, ни с каким словом». В конце послания Едигей буквально выпрашивает, чтобы дань была отдана «по старине и по правде…»
Еще более отчетливо вырисовывается величие Куликовской победы в дальней перспективе. Образ этой победы сопутствовал всей последующей истории нашей страны, которая постоянно обращалась к нему в наиболее тяжелые периоды своей истории.
Связь времён
После битвы на Куликовом поле пошли затяжные осенние дожди. Они смывали пятна запекшейся крови с земли. Окровавленные ковыли снова становились желтовато-седыми. Заморозки все крепче сковывали землю. Наступившая тишина прерывалась лишь волчьим воем и карканьем воронья, справлявшего свое страшное пиршество. Куликово поле как бы погружалось в вековую тишину, уходило в небытие.
Летописец — спутник митрополита Пимена, проходившего на стругах по Дону мимо Куликова поля через девять лет после битвы, так описывает эти края. Всюду они видели печальную картину запустения: нигде не было видно «ни града, ни села». Там, где еще недавно стояли цветущие русские селения, «нигде бо видети человека, точию пустыни велия и зверей множество, козы, лоси, волцы, лисицы, выдры, медведи, бобры, птицы орлы, гуси, лебеди, жаравли и протчая»[196].
После битвы русское население покидает район Куликова поля. Это отчасти можно объяснить чисто психологическими причинами: воспоминаниями о страшном побоище и представлением о возможности его повторения. Сейчас еще трудно установить, насколько продолжительным был перерыв в заселении района Куликова поля после битвы. История края в XV веке не зафиксирована в известных к настоящему времени письменных и археологических материалах. Исходя из общей политической ситуации и последующей истории, можно думать, что русские земледельцы не могли сюда скоро вернуться. Москва, занятая делом объединения земель Северо-Восточной Руси, еще не в силах была обеспечить безопасность столь дальних заокских территорий. Здесь, как и во многих других лесостепных районах (по крайней мере с XII по XVI век), существовала как бы «ничейная» зона, в которой усиливалось влияние то русских земледельцев, то степных кочевников.
Центробежные силы внутренних и внешних усобиц уже подточили и разрушили к XV веку мощный организм некогда монолитной и могущественной Золотой Орды. «К середине века в нескольких больших улусах утвердились свои ханские династии, и Золотая Орда как единое целое окончательно прекратила свое существование»[197]. Началась длительная борьба между Крымским ханством и Большой Ордой, образовавшейся в 30-х годах XV века в степях между Волгой и Днепром.
Однако ордынцы были все еще сильны. Их набеги в южные пределы Руси продолжались. Только после великого «стояния на Угре» осенью 1480 года, ровно через 100 лет после Куликовской битвы, Русь окончательно сбросила с себя монголо-татарское иго. После этой победы активно формировавшееся в ту пору Русское государство переходит к решительным действиям по расширению и укреплению своих южных рубежей.
Но на этом борьба за спокойствие степной границы Руси не кончилась. В XVI веке происходили многочисленные опустошительные набеги «крымских людей», продолжавшиеся многие десятилетия. После разгрома крымских татар под Тулой в 1552 году и взятия Казани в том же году границы Русского государства стали стремительно продвигаться в южном и восточном направлениях. В заокскую полосу были двинуты значительные силы «украинского разряда»[198]. Они были призваны обеспечить безопасность селившихся здесь русских земледельцев. Для этого, например, в 1556 году был создан новый укрепленный центр — Дедилов.
Примерно в это же время возникает Епифанский уезд, на территории которого располагалась большая часть Куликова поля. Создавая укрепления и заселяя территорию края, русское правительство стремилось блокировать традиционный путь набегов кочевников — Муравский шлях. Впервые Епифанский уезд упоминается в писцовой книге 1571–1572 годов.
Изучение этих и более поздних письменных материалов позволило тульскому историку-краеведу Н. К. Фомину представить следующую картину заселения края в XVI–XVII веках. В середине XVI века земли Епифанского уезда принадлежали князю Мстиславскому, пытавшемуся собственными силами заселить и укрепить район. Помимо строительства Епифани он создал вблизи этого города восемь слобод, в которых поселилось 500 казаков. Холопы князей и пришлые крестьяне «сажались на 10-летней льготе на диком поле», т. е. на целинных землях или издавна заброшенных пашнях.
