Ковбой на Рождество - [10]

– Молли, – я смягчил тон, говоря сейчас как с пугливым жеребенком. – Пожалуйста, сядь. Всего на несколько минут.

– Зачем? – она прочистила горло. – Чтобы ты смог бросить еще больше обвинений относительно отца мне в лицо? – эти слова должны были прозвучать гневно, но на самом деле, в них слышалась печаль.

Черт, я был еще большим придурком, чем думал. Я потянулся к Молли.

– Пожалуйста?

Она посмотрела на мою руку как на ядовитую змею.

– Я устал быть засранцем... – усмехнулся я. – Ну, по крайней мере, по этому вопросу.

Это дополнение прорубило трещину в ее строгом фасаде, я заметил легкий намек на подергивание губ, свидетельствовавший о том, что мое обаяние работает.

– И, эй, если тебе станет от этого лучше, я позволю тебе шлепнуть меня по колену, а? – я указал на ногу и одарил Молли, как надеялся, милой улыбкой.

Молли бросила взгляд на лестницу, колеблясь с решением, и скрестила на груди руки. Наконец, после нескольких напряженных мгновений, она встретила мой взгляд и снова села.

– Я приму твое предложение чуть позже.

– Никто не станет тебя винить. Ни капельки, – я лег на диван, дав, тем самым, ей больше личного пространства.

Молли прижала ноги к груди и плотно прикрыла плечи шалью. Оборонительная позиция. Из-за моих слов.

– Что ты изучала в колледже? – я решил начать хоть с чего-то.

Она приподняла бровь.

– В основном, театр.

– Это... эм, интересно?

Молли усмехнулась, но так и не посмотрела на меня.

– Можешь сказать, что это было пустой тратой времени, я не стану сердиться.

– Нисколько, – я едва закончил старшую школу, потому это было совершенно неприемлемо. – Мне кажется, это было весело? Ты играла в пьесах или чем-то подобном?

– Не совсем. Я была скорее художником-декоратором, делала костюмы и работала за сценой. Иногда я играла второстепенные роли, как, например, одно из морских существ в «Пиратах Пензанса» или какого-то Монтегю в «Ромео и Джульетте».

– Ну, это точно пустая трата времени, – сказал я очевидное. – Ты должна была быть в центре, причем в первых рядах.

Она рассмеялась.

– Я слишком неуклюжа, а когда на меня падает свет прожекторов, я забываю слова. Так что, нет, я была счастлива творить волшебство с заклинаниями и реквизитом, а не когда сама исполняла роли.

– Все равно, чертовски жаль. Ты слишком красива для этого.

Молли склонила голову набок.

– Может, у меня был провал в памяти, но я могла бы поклясться, что ты только что сделал мне комплимент.

Теперь пришла моя очередь смотреть на елку или потолок, избегая взгляда Молли. Я всегда считал ее милым ребенком. Но с тех пор, как она вернулась на ранчо уже взрослой женщиной, меня часто посещали отнюдь не невинные мысли о ней. Казалось, они множились каждый раз, когда Молли мне дерзила. Но я не позволял себе думать о ней в подобном ключе, особенно учитывая мою уверенность в том, что она оставила отца, когда он в ней нуждался. Но я ошибался. И уже не в первый раз.

– Не забивай себе этим голову, – добавил я.

– Постараюсь, – я услышал улыбку в ее голосе, и это согрело меня почти также сильно, как виски.

– Ранчо хорошо выглядит.

– Спасибо. Мы перекрасили дом, устранили поломки от ветра, и Джулия старалась хотя бы через день осматривать заборы. Правда она повредила ногу на прошлой неделе. Кажется, здесь это обычное дело.

– Ее тоже сбросила лошадь?

Молли фыркнула.

– Если бы так, она бы никогда не призналась. Мы работали в сарае, раскладывали сено. Джулия поднялась на чердак, а когда стала спускаться, перепрыгнула несколько последних ступеней, – Молли, казалось, поморщилась при этом воспоминании. – Это было не очень.

– Надеюсь, с ней все будет в порядке.

– Да, мне просто нужно, чтобы она как можно дольше берегла свою ногу. Без Джулии я бы не смогла справиться с ранчо. Всего так много, и столько вещей, о которых папа никогда мне не говорил, – в ее голосе послышалось беспокойство, одно из тех, что не давало спать по ночам.

– Послушай, если тебе что-то нужно, или есть вопросы, просто спроси меня. Если Поуп чему-то не научил тебя, то наверняка позаботился об этом со мной. Первые пару лет он просто изводил меня.

– Я помню, – рассмеялась Молли. – Ты приходил на ужин весь в грязи, мыл руки, в знак благодарности кивал головой, а потом съедал все, что было у тебя на тарелке. Ты не произносил ни слова, пока твой желудок не наполнился, и то это были лишь «Да» и «Нет» на вопросы Поупа.

– Я обычный человек, – пожав плечами, я прикрыл глаза.

– Не думаю, что это правда. Ничуть, – она снова подоткнула мне одеяло, прижав к теплым бокам, и оставив нетронутым холодный мешок на колене.

– Молли, – я открыл глаза, заметив склоненное ко мне красивое лицо.

– Да? – она встретила мой взгляд. Несмотря на таблетки, выпивку и боль, я хотел ее. Больше, чем кого-либо в своей жизни. Такое чувство было для меня чересчур огромным. Больше, чем ночное небо или широкая полоса земли по ту сторону Скалистых гор.

Молли нависла надо мной, ее губы слегка приоткрылись, а рубашка на пуговицах немного оттопырилась, открывая вид на белый бюстгальтер. Руки буквально чесались от желания схватить Молли и прижать к себе, чтобы проверить походила ли она хоть немного вкусом на клубнику, которой всегда пахло вокруг нее. Я старался не двигаться, когда Молли взглянула на мои губы, а ее ресницы затрепетали.